*

Шесть вечёрок было прежде в Тамице. В душных, тесных избёнках коротала долгие зимние вечера молодёжь. Плясали кадриль до упаду, от сильных взмахов широкими подолами сарафанов приплясывал тусклый огонёк в лампе. A затем, приходили на вечёрку пьяные парни. Ещё под окнами слышались их разудалые хулиганские, песни, с гиканьем:

Шире улица раздайся

Шайка жуликов идет...

Тёмная беспросветная была жизнь в Тамице. И песни пели девушки печальные, чувствовалось в их напеве горькая «долюшка женская». Ещё не убраны были девичьи косы в тугой комочек на затылке, а в песнях девушек уже воспевалась постылая замужняя жизнь, та жизнь, о которой сейчас с содроганием вспоминают пожилые женщины и наша новая советская молодёжь слушает, расширив глава от изумления.

Трёхкопеечный мужик

На кроватке лежит,

А сторублёвая жена

У кроватки стоит.

Уж ты муж пусти,

Доброхот пусти...

Эго жена, хорошая, здоровая, красивая просится идти погулять у своего мужа, который никуда не годится, «ни телом, ни душой», а кичится своей мужней властью, да превосходством богатого своего хозяйства.

Пелись песни конечно и такие, за которые сажали в тюрьму. Эти песни принесли с собой в Тамицу уже в 1909 году политические ссыльные. Пели в втихомолку.

Но пришла новая жизнь, стали в Тамице новые песни. Из новых песен, революционные: «Интернационал», «Смело товарищи в ногу» и «Марсельеза», были любимыми.

Было время, тамицкие девушки увлекались Есенинским «Письмо к матери», но это время пролетело быстро в водовороте новых невиданных дней.

И полилась «Партизанская»:

По долинам и по взгорьям

Её дополнила песня о встречном.

Нас утро встречает с прохладой.

Нас ветром встречает река,

Кудрявая что ж ты не рада

Веселому пенью гудка…

И скоро, на колхозных работах на поле, по улица и села ещё одна замечательная песня, радостная песня появилась:

Легко на сердце от песни весёлой...

Песня из марша весёлых ребят исключительно заинтересовала молодёжь.

Её друг у друга переписывали, разучивали, пока, наконец, она была заучена наизусть всеми. Девушки требовали от гармониста, чтобы и на гармошке её играли. Разучил незабываемый мотив и гармонист.

И конечно новые частушки заменяют прежнюю «тоску».

Из колодца вся деревня

Ключевую воду пьёт.

Вся деревня про ударниц

Песни новые поёт

Поют песни про ударниц леса, колхозных полей, поют песни, где с любовью произносится «Дорогой Сталин», где воспевается счастливая колхозная жизнь.

Ник. Зенов

Онежский Ударник. №53. 12.06.1936. С.3.