урочище Пешельма

Время течёт как река. Однако река неизменно течёт в своих берегах, а время меняется.

С берегов реки Онеги, с течением времени, исчезли многие населённые пункты, оставив кое-где на топографических картах только названия в виде урочища ...

На правом берегу реки, между с. Клещёво и д. Чешьюга, в XIX-XX веках находилась деревня ПЕШЕЛЬМА. История возникновения деревни, уходит в далекое прошлое. Онежский историк-краевед В.В. Киселев, в книге «Онега, А.С. Кучин и Поморье», стр. 31-32, изд. г. Онега, 2010 г., пишет: «Пришельцы из центральной России или Новгорода селятся невдалеке около устья р. Кернежка, что впадает в р. Онегу и около озера Пешальминское, что в километре от р. Онеги.

Оба населённых пункта получают одноимённые названия - Кернежка и Пешельма. Постепенно аборигены ассимилируют с пришельцами и растворяются среди них. Из местных деревень Большая и Малая Канзапельда, Кернежка, Пешельма и Клещёво Поле к началу 16 века образуется волость». Однако, в «Сотной на Турчасовский стан Каргопольского уезда – 1556 г.», т.е. в середине 16 века, в описании волостки Кленцово (Клещёво) Поле, название д. Пешельма не упоминается. Вполне возможно, что в момент своего возникновения, деревня имела какое-то другое название.

Исследуя старые географические карты и справочники населённых мест Архангельской губернии, я выяснил, что деревня за годы своего существования, называлась по-разному. Так, например, на картах 1730 и 1745 годов, деревня именуется как ПЕШЕЛМА. В атласе «Архангельской епархии 1890 г.» – ПЕШАЛИМСКАЯ. На карте 1937 г. и далее, до момента её исчезновения – ПЕШЕЛЬМА.

Моя мама, её старшие сестра и брат, родились и провели своё детство в деревне Пешельма. По воспоминаниям мамы, в конце 20х годов, в деревне было 7 дворов и маленькая часовня. Дома от берега реки находились примерно в 200 метрах. В половодье вода доходила до самых построек. Во время летней навигации, пассажирский пароход пойти к берегу не мог, т.к. не было никакой пристани, поэтому на берег переправлялись на лодках. Несколько позже мне в руки попал фрагмент воспоминаний о деревне, уроженца д. Пешельма, Григория Ивановича Суханова.

Слушая и читая эти воспоминания, у меня зародилось желание непременно побывать на месте этой деревни. Правда, очень жалко, что своё путешествие удалось совершить уже после смерти моей мамы. А как хотелось бы, чтобы она увидела фотографии своей Малой Родины ...

Свой маршрут я наметил, предварительно изучив старые топографические карты и снимки из космоса, которые можно найти в интернете. Наикратчайшим представлялся путь через болото с автодороги Онега – Ярнема. От неё до места бывшей деревни было около одного километра. По космическому снимку просматривалась какая-то старая дорога или тракторная колея, ведущая к месту бывшей деревни. Получив с этого же снимка географические координаты точек, где необходимо было искать и старую дорогу, и место деревни, мы с друзьями тронулись в путь. По автодороге Онега – Ярнема, включив спутниковый навигатор, мы прибыли на 115-й километр автодороги. Здесь после недолгих поисков, мы обнаружили уходящую в нужном направлении лесную тропу. Дороги, которая просматривалась на космическом снимке, в натуре никакой уже не было. Целью моего маршрута, было не только посещение места деревни Пешельма, но и хотелось пешком пройти по берегу реки Онега до с. Клещёво. Поэтому друзья мои на машине отправились в Клещёво, где в ожидании меня, можно было заняться рыбалкой. Договорившись с ними о времени и месте встречи, я тронулся в путь.

Тропа, по которой я отправился, вначале проходила через заболоченный лес, местами в наиболее сырых местах были брошены брёвна. Скорее всего, этой тропой пользовались рыбаки и охотники.

Далее лес плавно перешел в лесное болото и, пройдя ещё метров 200, передо мной открылся простор чистого Пешельминского болота. Слева виднелись опоры линии электропередач, а за ней как раз и находилось место, где когда-то стояла деревня Пешельма.

Справа вдали, примерно в 500 метрах, среди болота, тонкой синей полоской виднелось озеро Пешельмское (так звучит название озера на топографических картах). В мои планы так же входило побывать на берегах этого озера, и свернув с тропы, прямо по болоту я направился к нему. Мох мягко проминался под ногами, и местами чувствовалось как бы его колыхание, словно слой мха и торфа плавал на поверхности воды. За прошедшие дни дождей не было, поэтому болото было сухое, однако ближе к озеру, стали появляться «окна» чистой воды, и приходилось их обходить по сухим местам.

У самого озера было достаточно сыро, но берега не были топкими. Поскольку озеро находилось среди болота, кустов по берегу практически не было, а кое-где стояли небольшие берёзки, что давало возможность видеть всю его водную гладь от одного берега до другого. В воде, как и на многих озерах, цвели кувшинки, выделяясь среди зеленых листьев своими жёлтыми цветами. Всплесков рыбы не было видно, лишь изредка гладь воды тревожили «водомерки», плавно скользя на всех своих лапках.

Вполне возможно, что мои предки часто бывали на этом озере. От деревни до него было всего метров 500, да и на болоте осенью, наверняка они собирали клюкву. Много лет минуло с тех пор, но думаю, что озеро и болото помнило их. Сделав на память несколько фотоснимков озера, я отправился к месту, где когда-то стояла деревня.

Метров через 200 от озера, чистое болото закончилось, снова плавно переходя в лесное, поросшее мелкими деревьями.

Пройдя сквозь них, я вышел на большую поляну, которая сужаясь, как бы клином уходила к реке. Где именно стояла деревня, можно было только предполагать, так как никаких следов присутствия хотя бы развалин, не было. Трава была очень высокая, и ноги порой запутывались в ней, поэтому передвигаться было не очень легко.

Среди всего этого разнотравья, выделялись участки с густыми зарослями крапивы и небольшими, уже не плодоносящими кустиками смородины. По этим внешним признакам было похоже, что именно здесь, когда-то стояли крайние строения деревни. У меня был рисунок деревни, выполненный Г.И.Сухановым, и глядя на него, я мог с уверенностью предположить, что на этом месте стояли дома Турыгиных и Сухановых. Так же это подтверждалось воспоминаниями моей мамы, она вспоминала, что рядом с домом Сухановых, стоял дом Турыгина Дмитрия Александровича и Парасковьи Ивановны, которые являлись дедом и бабушкой её сводной сестры Зинаиды. Но чтобы удостовериться в своих предположениях, мне пришлось несколько примять заросли крапивы, и немного разворошить верхний слой грунта. В результате этих, так называемых «раскопок», я обнаружил множество битого кирпича, какие-то полусгнившие доски и бревна. Всё это подтверждало, что здесь когда-то находились данные дома. Таким образом, ориентируясь на это место, можно было приблизительно определить, где стоял дом, в котором родилась моя мама. Представив в своём воображении деревню, и предположив, что ширина участков по лицевой стороне была примерно метров 20, я пошел вдоль воображаемой улицы, отсчитывая шагами каждый участок.

Травяной покров был однообразным, никакой крапивы или кустов не было, и пройдя намеченное количество метров, я как бы дошел до края деревни, т.е. до того места, где стоял дом в котором жили мои предки, до того момента, пока они не поставили новый, большой дом.

На этом месте стояла одинокая сосна, высотой примерно метров пять. Возраст её был где-то лет пятнадцать, поэтому она не могла быть «свидетелем» тех давних времён. Достав из рюкзака заранее приготовленную памятную табличку с рисунком Г.И. Суханова и надписью «На этом месте в XIX-XX веках находилась деревня ПЕШЕЛЬМА», я укрепил её на этой сосне.

Может быть, никто и никогда из людей не увидит её, а увидят её только птицы, присевшие отдохнуть на ветки сосны, и весёлыми птичьими голосами разнесут весть своим пернатым собратьям о маленькой, мало кому известной деревне со звучным названием ПЕШЕЛЬМА.

До берега реки Онеги оставалось около двухсот метров. Я знал, что когда-то в этих местах проходила дорога из д. Чешьюга в с. Клещёво, но никаких следов или даже намёков на неё не было. Кругом был густой и плотный травяной покров. Поэтому я решил выйти на берег, и двигаться вдоль него. До расчетного времени встречи с моими друзьями, которые ждали меня в с. Клещёво, было ещё около двух часов, а расстояние, которое мне нужно было пройти, было около шести километров. На подходе к берегу реки, стали встречаться следы присутствия людей. Какие-то остатки изгороди, может быть это был загон для скота, или что-то иное.

Трава на поляне была высокая, местами выше человеческого роста, и поэтому реку я увидел примерно метров за двадцать от края берега.

Берег был пологий, и действительно, в половодье вода могла подниматься до самой деревни, как и вспоминала об этом моя мама.

Слева, вверх по течению, было видно как бы раздвоение реки, среди которого острым мысом выделялся остров Пешельминский.

Первые несколько десятков метров идти берегом реки было очень хорошо, кусты и деревья не подступали близко к воде, да и сам берег был довольно-таки пологий.

Но, как говорится: «хорошего помаленьку …», и примерно метров через сто-двести берега реки стали обрывистыми, кусты стояли сплошной стеной, и пробираться сквозь них было трудно. Поднявшись на коренной берег, я увидел среди зарослей кустов заметный просвет, выйдя на него, я понял, что это когда-то была дорога, которая соединяла д. Пешельма и с. Клещёво.

Правда в настоящее время по ней можно было проехать разве что на вездеходе. Трава была выше человеческого роста. Под ноги часто попадали бревна, видимо выброшенные рекой, в то время, когда еще по ней сплавляли лес. Ноги часто проваливались в какие-то ямы, то ли это была старая колея, то ли это были размывы грунта от многочисленных ручейков, стекавших к реке. Никаких следов пребывания человека здесь не было и в помине, и когда последний раз здесь прошли чьи-то ноги неизвестно. Временами я подходил к реке, однако берега были всё такие же обрывистые, и двигаться там не представлялось возможным. Скорость моего передвижения становилась всё медленнее, не более 2х километров в час, и я понял, что к назначенному времени я к месту встречи не приду. Оставалось надеяться, что мои друзья всё-таки не будут паниковать, и спокойно будут дожидаться меня в условленном месте. Вскоре мой путь стали пересекать какие-то «тропы», идущие из леса к реке. Очевидно, это были звериные тропы, по которым на водопой ходили обитатели этого леса.

И вот на одной из маленьких полянок, я увидел уже не тропу, а довольно приличный участок примятой травы, где видимо день или два назад отдыхал лесной зверь. По помёту, оставленному на месте отдыха, можно было судить, что здесь лежал медведь …

Да, подумал я, не хватало мне ещё встречи с «хозяином тайги», и принял решение спуститься к реке, и идти вдоль берега по воде. Глубина воды у самого берега была сантиметров 40, грунт довольно плотный, поэтому, невзирая на то, что на мне были одеты короткие сапоги, я шагнул в реку и пошел вброд. После движения по высокой, путающейся под ногами траве, движение по воде показалось «раем». Скорость передвижения значительно возросла, и примерно через 2,5 часа моего пути от места, где стояла д. Пешельма, предо мной открылось «Клещёво поле».

До самого села ещё оставалось около 2-2,5 километра, однако дома его уже были видны.

Река в этом месте делала значительный поворот, и если идти дальше берегом реки, то путь удлинялся еще на пару километров, поэтому я опять поднялся на коренной берег, и взяв направление на видневшуюся вдали на краю села рощу, двинулся прямо по полю. Полем назвать этот участок местности можно условно, возможно когда-то и распахивались эти земли, но в настоящее время это были так сказать сенокосные угодья. Однако здесь давно уже не косили, и поле заросло густой и плотной травой и редкими отдельно стоящими кустами. Так метр за метром, от одного куста до другого (кусты являлись ориентиром для очередной остановки для отдыха), я дошел до маленькой речки. На топографической карте она имела название Унонга. Ширина её была около 2х метров, моста естественно никакого не было, и поскольку других вариантов не имелось, пришлось форсировать её вброд. Глубина речки в месте моего форсирования была не более метра, поэтому без особых трудностей я переправился на другой берег.

Вдали была видна полоса скошенной травы, и я направился туда, в надежде, что к этому сенокосу будет либо какая-нибудь дорога, либо нормальная тропа, и пройдя метров 100, я действительно увидел тропу, которая вела как раз к той рощице на краю села.

По моим предположениям там должно было находиться сельское кладбище, и я решил зайти на него, в надежде, что там сохранились старые захоронения, и может быть, я увижу какие-то знакомые фамилии, связанные с жителями д. Пешельма. По некоторым, не до конца проверенным сведениям, своего кладбища в д. Пешельма не было, и умерших хоронили на кладбище с. Клещёво. Тропа, по которой я шёл, опять вышла на участки скошенной травы и пропала. До кладбища оставалось метров 100, и я не спеша дошёл до него. Старые захоронения были все настолько заросшие травой, что определить их местоположение было невозможно.

На новых захоронениях встретились фамилии и Сухановых, и Турыгиных, но являлись ли они родственниками жителей д. Пешельма, не известно. Как известно, во многих, рядом расположенных деревнях, фамилии жителей были одинаковы, и чтобы понять кто есть кто, и имеются ли родственные корни, нужно проводить обширное генеалогическое исследование. Постояв несколько минут на кладбище, и мысленно передав поклон всем захороненным здесь, я отправился в село.

В с. Клещево я никогда не бывал, только видел его на старых фотографиях. Знал что когда-то здесь была красивая церковь, и много красивых домов. Однако времени на экскурсию уже не было. Поэтому, пройдя по центральной улице, я свернул к реке, и отправился к месту встречи со своими друзьями, которые уже лишних 4 часа нетерпеливо ждали моего возвращения с тропы предков ...

18 августа 2012 г.

В.В. Елфимов