Страницы истории.

Уездный город Онега, в котором я жил и учился в 1915-1918 годах, мне запомнился таким: коренное население города составляло примерно 5 тысяч жителей, включая постоянных рабочих пяти лесопильных заводов, владельцами которых являлись иностранные капиталисты (а во всем Онежском уезде тогда насчитывалось не более 35 тысяч жителей).

Торговым делом заправляли в основном пять купцов первой гильдии. Между прочим, из-за дочки одного из них – купца Башмакова – меня чуть не исключили из училища за то, что я написал ей любовную открытку. Кроме пяти больших купеческих магазинов, существовали более десятка второстепенных мелких частных лавок. У владельца одной из них я обучал арифметике двух его сыновей – татар и получал за это один рубль в месяц и ужин за их общим столом. В частных руках находились пекарни, парикмахерская, баня, торговые ларьки на рынке, на который зимой крестьяне привозили для продажи возы сена, несколько кабаков и пивных.

Кафедральный собор, кладбищенская церковь, часовня на Поньге и маленькая церковь-часовня в Верховье (в южной части города) обслуживались тремя попами и дьяконом. Посещение обедни по воскресеньям ученикам было строго обязательным, точно так же, как было обязательно хождение к обедне роты солдат во главе с фельдфебелем и впереди их ехавшего в карете тучного воинского начальника со своей супругой, что представляло всегда забавное зрелище.

Народное образование было представлено двумя церковно-приходскими школами и одним (на весь уезд) четырехклассным высшим начальным училищем им. М.В. Ломоносова, (оно находилось в одноэтажном деревянном здании на том месте, где сейчас стоит кинотеатр «Октябрь». В нем обучались 130 учеников, в основном дети торговцев, чиновников и состоятельных слоев городского и сельского населения. Из семей рабочих училось не более 25 человек и, вдобавок, я – сын бедного крестьянина из с. Нижмозеро, самовольно убежавший от родителей, чтобы дальше учиться. В 1916 году в городе открылась женская прогимназия, которая комплектовалась из дочек богачей и зажиточных семей в городе и деревне.

Среди культурно-просветительных заведений был кинотеатр «Рекорд», принадлежавший городскому голове Пахомову. В его доме, напротив кино, с 1920 г. находился уком партии и типография газеты «Красная Онега». Клуб-театр разместился в одноэтажном деревянном здании по набережной, недалеко от солдатских казарм, в котором любители местной интеллигенции и зажиточных мещан ставили платные спектакли, устраивали платные эстрадные выступления и танцевальные вечера. Существовала и публичная библиотека общества «Знание», к которой некоторые наши ученики брали популярные и занятные книжечки, а потом задавали каверзные вопросы законоучителю Шаньгину, чем немало озадачивали его.

В аптеке, единственной на весь уезд, провизора Лапина, я не раз приобретал химикаты и оптические увеличительные стекла, нужные мне для самодельного изготовления электрического звонка, волшебного фонаря, домашнего киноаппарата и других приборов. Они получались, конечно, примитивными или бездействующими.

Больница с одним доктором Недзвецким, ссыльным, одним фельдшером Логиновым из с. Кянды и одной медсестрой, обслуживала город и весь уезд. Богадельня, мест на 10-15, являлась тоже учреждением общественного назначения.

Городская пристань стала примечательна для нас, учеников, тем, что у ней швартовались рейсовые большие пароходы «Кереть», «Михаил Кази», иногда – «Ямал», а так же небольшие буксирные и каботажные пароходы. Постоялый двор располагался напротив собора. На этом дворе я жил на правах дальнего родственника кяндской жены молодого хозяина (в то время, правда, он был на войне). Двор был платным пристанищем для сезонных рабочих и для проезжающих крестьян. Конечно, для меня он являлся источником всевозможных новостей, слухов, пересказов и т.п.

Воду для питья и хозяйственных нужд горожане брали в основном из реки Онеги, носили ее ушатами. Более удаленные от реки дома и пожарная команда пользовались водой из нескольких колодцев и запасаемой в баках дождевой водой. Озеленение и лесонасаждения в городе не существовали и не практиковались. Мне запомнились несколько больших лиственных деревьев, выросших на площади против пристани, возле больницы и нескольких домов на улицах. Проезжая часть дорог на проспектах представляла голый естественный грунт (без всякого замощения). Пешеходные мостки на улицах были шаткие, из деревянных досок. Уличным освещением в темное время служили фонари с керосиновыми лампами, которые были установлены по Соборному (ныне им. Кирова) и Среднему (теперь Октябрьскому) проспектам, а Загородный (ныне пр. Ленина) проспект, считавшийся окраиной города, совсем не освещался. Вот таким маленьким, неблагоустроенным запомнился мне тогдашний город. Но это был город моего детства. И я сохранил о нем теплые воспоминания.

И. ТЕЛОВ

газета «Советская Онега», 23 августа 1980 г.

И. Телов