*«ЗАБЫТЫЙ ОСТРОВ»

К 100-летию освящения храма в Николаевском Кондостровском скиту Соловецкого монастыря

Кому из монахов Соловецкого монастыря первому пришла мысль испросить у казны необитаемый Кондостров, теперь уже неизвестно. Возможно, автором этой идеи был архимандрит Варлаам (Горбачев). Прежде избрания в соловецкие настоятели он в течение нескольких лет игуменствовал в Крестном монастыре на острове Кий, близь Онежского устья, и должен был неплохо представлять себе южную часть Онежской губы Белого моря, украшением которой и был знаменитый своим строевым лесом Кондостров.

Как бы то ни было, именно при архимандрите Варлааме монастырь начал ходатайствовать об уступке этого острова. Летом 1894 г. Соловки посетил министр финансов С.Ю. Витте. В ответ на его вопрос о нуждах обители монастырское священноначалие пожаловалось на нехватку строевого леса, «так как растущий на Соловецких островах пиловочный лес имеется в крайне ограниченном количестве и по своим качествам малопригоден на распиловку для поделок и совершенно не годится для крыш»; между тем, нужда в таком лесе у обители велика и его приходится ежегодно закупать в количестве «до 1000 бревен». Для покрытия монастырской потребности в древесине Учрежденный собор Соловецкого монастыря просил влиятельного чиновника помочь в отводе пустынного Кондострова в надел обители. Через несколько месяцев после этого разговора архимандрит Варлаам скончался, но С.Ю. Витте свое обещание не забыл, и делу был дан ход.

28 ноября 1897 г. император Николай II утвердил принятое перед тем решение Кабинета министров о передаче Кондострова в вечное владение Соловецкому монастырю. Фактический землеотвод состоялся еще через год — 10 августа 1898 г., когда лесничий Калгачинского лесничества Архангельской губернии составил соответствующий акт с топографическим планом острова. В знак «живой всеподданнейшей благодарности за Высочайшую милость» монастырь в том же году пожертвовал деньги на устройство «церкви-школы» на Сибирской железной дороге, постройку которой курировал сам царь.

Новый соловецкий остров представлял собой гранитную скалу площадью чуть более 1185 десятин земли (12,9 кв. км) с сильно изрезанной береговой линией. Большую ее часть покрывал хвойный лес, который местами был поврежден пожаром, случившимся за несколько лет до передачи острова монастырю. В хорошую погоду, двигаясь от Соловков на юг, монастырские пароходы покрывали расстояние до Кондострова за пять часов. По своим очертаниям на карте Кондостров отдаленно напоминал Большой Соловецкий.

Хозяйственное освоение острова началось, скорее всего, с 1899 г. Воплощать в жизнь замысел архимандрита Варлаама пришлось его преемнику — деятельному и твердому в достижении поставленных целей архимандриту Иоанникию (Юсову), возглавлявшему обитель в 1895–1917 гг. Не исключено, что он с самого начала задумал превратить Кондостров не просто в монастырскую лесосеку, но в новый скит с постоянной братией и храмом. Впрочем, если такие планы и имелись, то до времени их не объявляли, и в 1898 г. настоятель вместе со своими «соборными старцами» испрашивал у синодального начальства лишь дозволение «соорудить на острове Кондострове необходимые хозяйственные постройки для проживания рабочих ввиду потребности производить на нем разные работы для приспособления к удобнейшему в свое время пользованию для монастырских потребностей растущим на сказанном острове лесом».

Работа на острове закипела. Первым колонистам пришлось довольствоваться двумя наспех поставленными «шалашами-сараями», но уже через три года на дикой скале появился «дом со службами для сторожей и рабочих», была сооружена морская пристань, строились дороги, остров очищался от валежника и на нем создавались условия для «правильного ведения лесного хозяйства». Кроме того, у священноначалия монастыря возникли планы по развитию там «других отраслей монастырского хозяйства». Отчасти эти планы уже начали реализовываться (к примеру, был налажен лов морской рыбы). В 1901 г. для осуществления всего объема проводимых работ на острове было необходимо содержать «в летнее время до 50-ти человек послушников и богомольцев-трудников, чтобы убирать валежник и бурелом, а в зимнее время — до 30-ти человек, чтобы убранный и сложенный лесной материал отвозить из лесу к пристани». Общее руководство работами осуществлял иеромонах, на которого были также возложены обязанности охранять остров и совершать богослужения в специально отведенном для того помещении.

В 1902 г. архимандрит Иоанникий и члены Учрежденного собора обратились в Московскую контору Святейшего Синода за разрешением построить на Кондострове деревянный храм. Свою просьбу они объясняли тем, что живущие там люди «лишены главнейшаго христианскаго утешения — литургии». Храм предлагалось соорудить трехпрестольным, посвятив главный престол Святой Троице, а два придела — соответственно Казанской иконе Божией Матери («в благодарственное воспоминание Ея заступления во время осады монастыря англичанами в 1854 году») и Всем Соловецким Чудотворцам. Согласно уже подготовленному проекту центральную часть здания планировалось сделать холодной (летней), а помещения приделов — отапливаемыми. Дабы увековечить воспоминание о монаршьем даре Соловецкому монастырю, «соборные старцы» предлагали считать будущий кондостровский храм воздвигнутым в память «священнаго коронования Их Императорских Величеств» (императора Николая Александровича и императрицы Александры Федоровны).

Рассмотрев присланные с Соловков бумаги, синодальные чиновники определили, что предлагаемый план требует изменений. Несмотря на дополнительные объяснения соловецкого священноначалия (что на Кондостров со временем два раза в неделю будут заходить монастырские пароходы, следующие с паломниками из Онеги и Сумпосада на Соловки), контора возражала против строительства слишком большого церковного здания и предписала разработать новый проект «храма теплаго и однопрестольнаго». Что же касается его мемориального характера, то монастырю предлагалось почтить монаршью милость, «явленную в пожаловании ему Кондострова», освящением храма во имя святителя Николая Мир-Ликийского — небесного покровителя царствующего императора.

В 1903 г. обители удалось урегулировать с конторой остающиеся вопросы, и официальное разрешение на строительство Никольского храма было получено. Вскоре начались строительные работы, потребовавшие увеличения числа проживающих на острове людей и расширения островного хозяйства. Среди насельников Соловецкого монастыря (монахов и послушников), направленных в 1904 г. на Кондостров и приставленных там к хозяйственным послушаниям, упоминается нарядчик, несколько плотников (в том числе и занимавшийся распиловкой леса), кузнец, печник, рыбак, огородник и скотник («коровник»). И это не считая многочисленных трудников, которые находились под началом перечисленных лиц, а также выполняли другие работы.

В 1905 г. Кондостров с еще недостроенным храмом получил статус скита Соловецкого монастыря, и туда был назначен первый «строитель» (настоятель). Им стал соловецкий иеромонах Алексий (Иудин), в прошлом — крестьянин Тверской губернии. Основные строительные работы в храме были закончены уже к весне 1906 г.; оставалось выполнить только внутреннюю и внешнюю отделку здания.

Осенью 1907 г. монастырь отчитался перед синодальным начальством о полном завершении строительства храма и о снабжении его «всем необходимым, как то: утварью, богослужебными сосудами, книгами и проч.». Нарядный и добротный, украшенный резьбой и столярным декором, он был возведен из местного материала в модном тогда «русском стиле», окрашен светло-желтой краской и увенчан пятью главами. Центральная его глава была поднята на высокий шатер. Другой шатер венчал колокольню, на которой находились восемь колоколов; самый большой из них весил почти 15 пудов (244 кг). Крест на колокольне — самая высокая деталь здания — поднимался над землей на 32 аршина и 6 вершков (23 м). Храм удачно поставили на высоком уступе берега, и он был заметен за много верст от острова. Прямо от его алтаря к морю сбегала широкая лестница, продолжением которой был длинный валунный мол, покрытый досками. Проложенный по мелкому дну до глубокого места, он был предназначен для причаливания лодок, перевозивших пассажиров и грузы с судов, стоящих на рейде.

Украшением интерьера храма был двухъярусный резной дубовый иконостас с позолотой, выполненный в иконостасной мастерской Соловецкого монастыря под руководством иеромонаха Палладия (Ряпинцына), а также два дубовые паникадила в том же стиле. Иконы для иконостаса были написаны в монастырской иконописной школе под началом иеродиакона Илария (Лыюрова). Стены и потолок покрывали сосновые и лиственничные планки, выложенные «в дорожку» (такое убранство восхитило побывавшую на Кондострове в 1914 г. К.П. Гемп). Предназначен был храм на 500 молящихся.

Весть о церкви, возводимой соловецкими монахами на диком беломорском острове, привлекла жертвователей. В.В. Гувелякен — совладелец товарищества «Кемские лесопильные заводы», неоднократно занимавший пост городского головы Архангельска, — прислал для благоукрашения храма «на большую сумму сосновых фанер». Петербургский купец коммерции советник П.А. Фокин пожертвовал на Кондостров полный набор литургических сосудов. Насельницы Воронежского Покровского девичьего монастыря передали для алтаря нового храма напрестольные Евангелие и Крест, дарохранительницу, дароносицу, воздухи, а также несколько отрезов ткани.

Торжество освящения нового храма состоялось 13 июля 1908 г. Именитые гости прибыли с Соловков накануне и ночевали на Кондострове. Среди них были епископ Тихон (Никаноров) — управляющий Воскресенским Новоиерусалимским монастырем, благочинный ставропигиальных монастырей Новоспасский архимандрит Борис (Шипулин), настоятель Соловецкого монастыря архимандрит Иоанникий с членами Учрежденного собора, ректор Иркутской Князе-Владимирской школы архимандрит Зосима, протопресвитер Московского Успенского собора о. Владимир Марков, прокурор (глава) Московской конторы Святейшего Синода Ф.П. Степанов, а также профессор Московской Духовной академии Г.А. Воскресенский и педагоги Перервинского духовного училища со своими воспитанниками, которым было позволено петь на клиросе вместе с монастырским хором. На рейде прибывших ожидали монастырские суда — пароходы «Вера» и «Архангел Михаил» и парусная шхуна «Св. Николай».

Вслед за освящением храма, во время литургии, епископ Тихон рукоположил иеродиакона Илария, под началом которого был написан кондостровский иконостас, во иеромонаха. После службы была устроена праздничная трапеза. Для почетных гостей столы накрыли в настоятельских покоях, простых же богомольцев потчевали прямо на площади около храма под специально устроенным навесом. Завершился праздник составлением телеграммы императору. Через неделю Николай II прислал на Соловки ответное послание, в котором выразил радость по поводу создания «новой православной святыни на нашем дальнем севере».

В 1908 г., всего через десять лет после отвода острова Соловецкому монастырю, Николаевский Кондостровский скит уже представлял собой цветущее монашеское поселение. Братия скита — без учета богомольцев-трудников — насчитывала 17 человек (около 5 % от общего числа насельников обители). Обязанности строителя скита с весны 1907 г. исполнял иеромонах Геронтий (Чурилов), которого архимандрит Иоанникий характеризовал как человека «жизни духовной, внимательной, подвижнической». Кроме него в 1908 г. на Кондострове жили еще два иеромонаха: Поликарп (Зуев) и уже упоминавшийся Иларий (Лыюров). В число скитского духовенства входили и два иеродиакона: Мелетий (Тихонов) и Ипполит (Брызгунов). Простых монахов в скиту числилось трое: певчий Варахиил (Красиков), рыбак Леонтий (Дегтев), нарядчик и плотник Гавриил (Бекетов), проживший на Кондострове уже много лет и заслуживший от архимандрита Иоанникия похвалу в качестве «неутомимого труженика» и «отличного мастера-плотника». Кроме того, на острове находились девять монастырских послушников: пономарь Семен Губкин, певчий Иван Романюк, повар Петр Кузнецов, нарядчик Филипп Вахтомин, лесопильщик и плотник Алексей Углов, плотник и смолокур Дионисий Буянов, кузнец Александр Черных, скотник Африкан Петров и огородник Тихон Корольков, «большой любитель и знаток огороднаго и садовнаго дела» (оставшийся на Кондострове и после своего пострижения в монахи в 1911 г.). Все перечисленные лица были выходцами из крестьянского сословия, причем более половины из них представляли Вологодскую губернию. По свидетельству современника, благоприятные природные условия Кондострова и мирная скитская жизнь на нем с течением времени все больше привлекали «любителей уединенной жизни», «желающих поработать в тиши на пользу обители и во спасение души».

Скитское хозяйство продолжало развиваться. К моменту освящения храма на острове уже были созданы хорошие грунтовые дороги, снабженные дренажными канавами. Одна из дорог, которая вела от грузового каменного пирса в сторону скита, была вымощена гранитом. В распоряжении насельников и трудников имелись несколько жилых корпусов, два из которых — двухэтажные, симметрично расположенные по сторонам от храма — своими внушительными размерами сходствовали с монастырскими корпусами у стен самого Соловецкого монастыря (на современной ул. Сивко). На острове имелись баня, кузница, смолокуренный завод, скотный и конный дворы, парники, оранжерея (в которой вызревали даже арбузы), огороды, колодцы, погреба, сараи и иные хозяйственные постройки. Продолжало существовать свое рыболовство. Планировалось создание кирпичного и угольного заводов, мастерской по изготовлению глиняной посуды (из хорошего местного сырья), а также станции для разведения диких животных.

Главную роль в островном хозяйстве по-прежнему играл лес. По данным 1907 г., с Кондострова на Соловки ежегодно вывозилось до 8 тысяч возов дров и более 300 бревен строительного леса. На острове производились лесопосадки и были созданы лесные питомники для выращивания лиственницы и других ценных сортов хвойных деревьев.

Кроме того, на прилегающей к скиту территории и на соседствующем с ней островке Пневатый были устроены каменоломни, удовлетворявшие собственные потребности скита и работавшие на вывоз. На Соловках кондостровский гранит, отличавшийся высоким качеством, использовался для облицовки набережных и для других нужд. Слава о монастырской каменоломне быстро достигла Архангельска, и когда архангельский губернатор И.В. Сосновский (1907–1911) вознамерился возвести в городе памятник Петру I (ныне изображенный на 500-рублевой купюре Банка России), то каменная глыба для постамента была заказана именно на Кондострове. В 1911 г. губернатор, сопровождаемый архимандритом Иоанникием, сам приезжал в Николаевский скит и осматривал приготовленный камень. Открытие памятника состоялось в 1914 г.

Возникновение скита на Кондострове принесло пользу не только монастырю, но и жителям окрестных материковых деревень, занимавшихся рыболовством и промыслом морского зверя. У них появился надежный приют на время непогоды, расположенный к тому же под сенью храма во имя святого, который издавна почитался мореходами как скорый заступник и был особенно любим в Поморье. Занесенные на Кондостров плавучими льдами во время «веснования» либо штормовым ветром в летнюю или осеннюю пору рыбаки и промышленники находили там «кров, приют и место для молитвы». Специально для них в скиту соорудили «приемный покой», которым они часто пользовались. Среди местного населения Николаевский скит получил наименование «Кондостровские Соловки».

История возникновения этого скита — характерная страница прошлого Соловецкой обители. Издревле научившиеся широко хозяйствовать в крае, умевшие и любившие работать своими руками, соловецкие монахи развили в себе особое отношение к труду. Продиктованный суровой необходимостью, ставший условием выживания на берегах холодного моря, этот постоянный и напряженный телесный труд воспринимался ими как один из аскетических подвигов наряду с молитвой и постом, как «дело святое», как «работа Богу и Преподобным». В монастыре человек трудился не ради корысти, а ради высокой идеи — смиренного соработничества Самому Творцу. Еще труд позволял проявить деятельную любовь к братии, сослужить ей посильную службу. Та внешняя легкость, с которой монастырь в течение нескольких лет (на которые к тому же пришлись революционные потрясения 1905–1907 гг.) освоил необитаемый остров, удаленный от него почти на сотню верст, обнаружила не только экономические возможности и организационный опыт соловецкого братства, но особое, почти что религиозное отношение «соловьян» к хозяйственной жизни.

Последний соловецкий скит просуществовал совсем недолго. Вслед за появлением на Севере советской власти (1920 г.) он был закрыт вместе с монастырем. В год закрытия монастыря владыка Тихон (с 1913 г. — архиепископ Воронежский), освящавший в 1908 г. кондостровский храм, был убит красноармейцами в алтаре собственного кафедрального собора. Свидетельств о том, как и при каких обстоятельствах скитская братия покидала Кондостров, нам найти не удалось. Но каменоломни там были оставлены так, будто работы прервались внезапно.

С 1924 г. на Кондострове располагались места заключения. В 1924–1931 гг. он был приписан к Соловецкому лагерю особого назначения, в 1931–1938 гг. — к Белбалтлагу, в 1938–1942 гг. — к Сороклагу (в качестве штрафного отделения). В «соловецкий» период на острове содержалось до нескольких сотен заключенных. Вначале сюда нередко отправляли провалившихся лагерных осведомителей («стукачей»); со второй половины 1920-х гг. Кондостров стал в основном местом ссылки инвалидов, больных и «доходяг», смертность среди которых в некоторые годы была очень высока (из-за чего заключенные-соловчане прозвали остров «Могилевской губернией», т.е. гиблым местом). В лагерное время на Кондострове проводились лесозаготовки и, видимо, продолжали действовать некоторые еще монастырские производства (к примеру, смолокуренный завод).

После войны Кондостров вновь стал необитаемым. В 1954 г. администрация Онежского порта организовала там рубку леса. Кроме того, в г. Онегу было вывезено двухэтажное здание, которое затем использовалось под жилье для портовых работников. Никольский храм к этому времени был уже разобран. Какое-то другое кондостровское здание еще раньше послужило материалом для возведения двухэтажной школы в д. Пурнема.

В настоящее время на заросшей лесом территории Кондостровского скита, располагавшегося в юго-восточной части острова, сохранились частично разрушенный каменный пирс и двухсотметровая мощеная дорога к нему, хорошо читаемые следы каменоломни, каменные фундаменты двух жилых корпусов с остатками печей, фрагменты гидросистемы и грунтовой дороги, а также некоторые другие признаки человеческой деятельности; в отлив перед скитом становятся различимы остатки насыпных молов. На соседствующем со скитом о. Пневытый, где также располагалась монастырская каменоломня, уцелел деревянный восьмиконечный 5-метровый крест. На северной стороне Кондострова имеется группа небольших полуразрушенных деревянных построек (так называемая Абакумиха). В 2003 г. на оконном косяке одной из построек были обнаружены граффити заключенных; две надписи имеют датировки (1940 г.).

Не вызывает сомнения, что Николаевский Кондостровский скит Соловецкого монастыря заслуживает дальнейшего изучения (в том числе археологического) как памятник островного монастырского хозяйства начала XX в. Представляется также, что годовщина освящения разрушенного скитского храма должна войти в число памятных дат возрожденной Соловецкой обители, частью которой некогда являлся Кондостров.

Алексей Лаушкин