Публикация № 319Поле    (рубрика: История в лицах)

Сергей Горбунов

Осиротели, но в люди вышли

Лидия Васильевна Первушина вместе с сёстрами и братом в военные годы потеряла маму, Евдокию Ивановну, и отца, Василия Илларионовича.

- Папу я везла до реки Онеги на лошади, - вспоминает Л.В. Первушина. – Три лошадки тогда до Чекуево доставили поляков. Было это 28 октября 1941 года. Через речку ещё ездить было нельзя: лёд тонкий. Попрощавшись с нами, папа и наши односельчане перешли реку и пошли в Онегу по левому берегу. А 28 декабря мы в Чекуево отвезли маму. Она при родах и умерла. Зная, что папа в Череповце, мы отправили ему письмо, сообщили о смерти мамы, попросили его приехать домой. И его отпустили. Правда, на две недели. Он приехал в новой шубе, спецовке, в мешке - сухие продукты.

«Папа, ты хоть нас накормишь», - сказала я ему. А он говорит: «Я приехал ненадолго».

Через три дня в Онегу пошли лошади за грузом, и папа поехал в военкомат, чтобы отпроситься. А ему там говорят: «Если бы тебя призвали в Онеге, то мы бы могли тебя отпустить, а тебя забирали не отсюда, и сделать мы ничего не можем». Он приехал в деревню со слезами и говорит: «Девки, как хотите, но живите вместе. Не разъезжайтесь, не расходитесь, так легче прожить. Война кончится и я приеду домой».

И папа уехал. Ждём, ждём письма, а его всё нет и нет. О смерти отца мы узнали от нашей землячки Марии. Она жила тогда в Обозерской. Её брат Иван приехал к ней весь больной. Вечером говорит: «Мария, я, может, до утра не доживу. Пускай скажут девкам Первушиным, что их батька помер. Мы в госпитале рядом лежали. Видел, как его закрыли простынёй и унесли»…

Они умерли с голоду. Тогда на сутки 300 граммов хлеба давали. Даже по помойкам ходили в поисках пропитания. А работа тяжёлая. Окопы копали, блиндажи делали. Мария похоронила брата Ивана в Обозерской и приехала к нам с вестью о папе. Куда денешься, так и пришлось жить без родителей.

До весны дожили. Затем - лето. А осень холодная наступила. Вот мне и сказали: «Стащи брата Валю и сестру Нину в детдом». Я их на санки посадила и отвезла. А недолго погодя меня в лес направили, на работы. Мне приказали отдать в детдом и Зину. Вера, она на год младше, уехала на юг к тёте Нюре, в няньках сидеть.

В лесу и на болоте ходили в лаптях. Какие там комары и мухи. Теперь боимся войти в лес, а тогда никто не кусал. Есть нечего. На месяц давали по килограмму перловки, бутылку постного масла и полкило сахару, хлеба - по 300 граммов в сутки. Так серы накопаешь, в рот положишь и жуёшь. Как теперь молодые жуют жвачку. Худо жили, впроголодь. Где только не пришлось древесину заготовлять. И в Глазанихе, и в Мудьюге, и в Шасте. Голоду и холоду хватили. Помыться негде, вшей целые головы. Волосы обрезали. Меня аж на две недели в Малошуйскую больницу отправили. А пока я там лежала, наша бригада переехала на другое место.

После излечения поехала я в Шасту на поезде. До посёлка девять километров прошла пешком. А наших - уже нет. Уехали домой – на 275 километр. У меня денег - ни копейки, ни куска хлеба. Одна подушка на койке. Я её под мышку и опять на станцию. Как добраться до Глазанихи? Благо, женщины на станции подсказали. Поезд отправляется, я на подножку встану, за поручень захвачусь и еду. Так доехала до Глазанихи.

Сошла с поезда и пошла по дороге. Впереди на двух лошадках едет мужик: бочки с керосином везёт. Он на дровни залезет, я тоже сзади прильнусь. Он сойдёт и - я тоже. И иду сзади. Так и доехали до 275 километра. Оказалось, что этот мужик женат на нашей польской девушке. Они меня пригласили, накормили - напоили. А наши, оказалось, уехали на станцию Мудьюгу. Переночевала, а утром пошла на Мудьюгу. Иду по лежнёвке, снегу много, увязаю в нём. Еле на железнодорожную линию выбралась. Пришла, а наши на выходной уехали. Барак нашла, где они жили. Там и осталась.

Жили и работали в деревне Петровской. Нас, пятеро девчат, в доме у бабушки квартировалось. Хорошо было. Да и зарабатывали нормально. Но всех денег почему-то не давали на руки, только на хлеб и продукты. Да ещё высчитывали за лошадей и сено, которые мы брали в совхозе.

И вот однажды мой конь попал под паровоз. Пришла в совхоз и говорю: «Коня зацепило за паровоз и уволокло, погиб он». А мне в ответ: «Привези хотя бы шкуру». Поехала на 275 километр, привезла не только шкуру, но и мясо. Его затем отдали узбекам и казахам, которые вместе с нами работали. И меня в совхозе оставили работать. Осенью пришла повестка явиться в суд. Поехала в Чекуево. А там говорят: «Какой тебе суд, ты же несовершеннолетняя». Так меня домой и отпустили. Очень рада была. Лето отработала в совхозе, а осенью вновь в лес отправили, в Тесовку. Потом - на Шомбозеро. Там уже стало полегче. Хорошо стали жить. Хлеба по килограмму в день выдавали.

А в деревне не было бани, мыла, дров. Весь чёрный пол в доме выпилили и истопили. Я когда с Шомбозера домой вернулась, - ахнула. Сарая-то нет. Пошла в контору, узнать. Мне и говорят: «А у тебя сарай увезли за налог». А где я мясо-то буду брать, так как в лесу всё работала. Но разве это считали? Приедут, скажут: «Подпишись на заём». Хоть и не хочешь, а деваться некуда. Вот так и жили. Ни обуть, ни одеть. Поревёшь, поревёшь и вновь едешь на работу в лес. Хорошо, Егор Первушин свои валенки прорезиненные кабалкой мне подарил. Ноги-то сейчас болят…

Лидия Васильевна родила и воспитала четверых детей. Две дочери и два сына.

- Коля вон в огороде ходит, грядки копает и парник ремонтирует, - продолжает рассказ Л.В. Первушина. – Маша работала и жила в Северодвинске, а теперь вышла на пенсию, и с мужем в деревню перебрались. У них свой дом. Таня живёт в Северодвинске. А Славик, возвратившись из армии, коров в совхозе пас. Но по пьянке его парень убил и в воду бросил …

Последние годы Лидия Васильевна трудилась в совхозе «Большеборский» - дояркой и телятницей. Но после операции на ферме больше не разрешили работать. Работала в медпункте уборщицей, в библиотеке местной убирала. Так и вышла на пенсию. За свой добросовестный и ратный труд имеет награды. Она ветеран Великой Отечественной войны, труженик тыла и ветеран труда.

17 июля Лидии Васильевне Первушиной исполнится 83 года. У бабушки четверо внуков и три правнука.

- Чем, чем, а этим я богата, - говорит она . И добавляет:

- Уезжать из деревни Поле никогда не собиралась. Вот и живу в родительском доме, который отец так и не достроил …

газета «Онега», 08.06.2010 г.

Сергей Горбунов






  редактор страницы: Василий Елфимов (geovas7@yandex.ru)


  дата последнего редактирования: ранее 2014 года.





Воспоминания, рассказы, комментарии посетителей:



Ваше имя: Ваш E-mail: