Онежское взморье. В литературе Поморский берег Онежского залива (губы) характеризуется «как колыбель искони русского торгового флота, сокровищница русской народности». Юго-запад Белого моря был тем местом, откуда началась новгородская колонизация Беломорья. Первые становища появились в междуречье Онеги и Кеми. В устье рек возникали первые поморские «поделы» (верфи), где строили небольшие промысловые суда. Двигаясь к морскому побережью, новгородские купцы везли свои товары на мелких судах, для которых была доступна порожистая река Онега и волоки на пути к ней. По мере освоения новгородцами Белого моря и расширения торговли развивалось строительство первых больших мореходных судов: лодий, раншин, кочей.

Русские поморы, начавшие освоение Беломорья с Онежского залива, были одновременно и корабелами, и мореходами. Суда строили добротные. На них еще в XV веке был открыт Грумант (Шпицберген), совершались плавания к берегам Норвегии, Новой Земли, дальним сибирским рекам Оби и Енисею. Свой опыт моряки передавали из поколения в поколение, от отца к сыну, а впоследствии стали записывать. Так поморы создали рукописные лоции, в которых насчитываются сотни географических пунктов, лежащих на берегах Белого и Баренцева морей. В прошлом веке три тетради морских лоций под названием «Книга мореходная», «Ход из Сороцкого в Онегу» и другие, в 1866 г. были опубликованы в «Морском сборнике». Поморские лоции впоследствии помогли географам при описании берегов Онежского залива. Самобытные поморские лоции, рукописные тетради хранятся в поморских семьях и в наши дни. Боровой В. Я. в брошюре «Поморского корня» (1990) пишет, что летом 1965 г. была обнаружена в селе Кушерека «Мореходная книга», которая была составлена в конце XVII— начале XVIII в. и переписана в начале XIX в. жителем села Александром Кузнецовым. В том же году жительница села Ф. И. Кузнецова передала «Мореходную книгу для хода по Белому морю к Норвежскому берегу» в дар Государственному Русскому музею. Последняя запись в этой книге сделана 2 декабря 1914 г. К основному тексту, писанному полууставом, внесены многочисленные позднейшие добавления. Почерк их современный, каким написан и конец книги, объем ее 60 листов. Конечный пункт плаваний на запад — Тромсё (К.П. Гемп, 1980).

Волею судеб село Кушерека стало своего рода тем плодовитым гнездом, где родилось немало искусных корабелов поморских судов, одновременно ставших отважными мореходами. Таковы Кучины, Панфиловы, Бачины, Бурмакины, Патракеевы, Миховы, Багаевы, Самковы, Хохлины, Овчинниковы, Варзугины, Афонины, Неклюдовы и многие другие. Особняком стоит династия Кононовых. Родоначальником ее является Епимах Кононов, поставленный в 1694 г. архиепископом Афанасием, сподвижником Петра I, священником храма Вознесения Христа Кушерецкого прихода. Другой храм - Успенский - был вотчиной Соловецкого монастыря. Насколько хорошо знал и был уверен архиепископ в своем священнике, подтверждают пять поколений Епимаха Кононова, бессменно служивших в приходе на протяжении 160 лет (1694-1855). «Церковно-приходская династия Епимаха Кононова,— пишет А. И. Кононов (1996), - окончилась Василием Кононовым (вторым) в 1855 г., но возникла новая династия - морских судоводителей-капитанов Петра Кононова, священника по образованию, мореплавателя по призванию». «...Петр Кононов окончил Архангельскую духовную семинарию, но Кушерецкий церковный приход не принял - занялся просветительской деятельностью: зимой помогал священникам вести службу в качестве дьячка, весной ходил с поморами на рыбный промысел, отрабатывал лоцию Белого моря и побережья Кольского полуострова, затем преподавал в открывшемся в 1861 г. церковно-приходском училище с двухлетним обучением, содействовал открытию в Кушереке мореходного класса...».

Во второй половине XIX в. судоводителя через волостной сход обратились к коменданту Архангельского порта князю Ухтомскому об открытии в волостном селе Кушерека (а здесь уже появились почта, телеграф, фельдшерско-акушерский пункт) мореходных классов. Под прошением к коменданту стояли подписи владельцев судов, стоящих на Кушерецком рейде, в том числе и Петра Кононова. В феврале 1874 г. в Кушереке был открыт Мореходный класс. Руководителем его был назначен флотский штурман, штабс-капитан Статыгин, который приступил к исполнению обязанностей лишь в декабре того же года. Годовой бюджет мореходных классов был исчислен в сумме 1175 рублей. К занятиям в первый год обучения приступили 23 слушателя в возрасте от 12 до 23 лет, дети местных судовладельцев. Петр Кононов, праправнук Епимаха Кононова, составил подробную лоцию «Описание побережий от села Кушерека до норвежского порта Гемерфест». По рукописной лоции, написанной в первой половине XVIII в. кириллицей, он готовил местных шкиперов (судоводителей) из династий кушерецких мореходов: Хохлиных, Амосовых, Акуловых, Овчинниковых, Кононовых, Панфиловых, Новожиловых. Подлинная рукописная лоция, составленная Петром Кононовым, в настоящее время находится в Республике Беларусь (г. Горки) у Александра Матвеевича Кононова, на котором Кушерецкая ветвь Епимаха Кононова обрывается. А «Мореходная книга», обнаруженная в 1965 г. и затем переданная в Государственный Русский музей, и есть не что иное, как копия, переписанная с подлинника прилежными учениками, в которой упущены дополнения и замечания. Лоция бесценна для изучения истории северного мореплавания, для культуры Севера и его народа. Она может уйти в небытие, как многие поморские села.

Сыновья Петра Кононова, Егор, Иван, Василий, пошли по избранному отцом пути, окончили Кущерецкие мореходные классы, приобрели парусные большегрузные суда, занялись фрахтом по перевозке грузов и пассажиров между поморскими становищами и Архангельском. По заданию архангельских купцов доставляли рыбу в Петербург, совершая рейсы вокруг Скандинавского полуострова. После большого пожара 1897 г., уничтожившего большую часть села, мореходные классы закрылись, а слушателей для продолжения учебы перевели в соответствующие классы Сумского посада. В Сумском посаде окончили мореходные классы сыновья Егора: Петр, Федор, Осип, вскоре переехавшие в Архангельск, где ходили вначале на парусных судах, а в 20-30-х годах перешли на пароходы торгового и тралового флота. Петр Кононов в 30-е годы служил в Мурманскрыбе капитан-флагманом тралового флота. Василий Кононов продолжения рода не оставил. Трудная жизнь сложилась у Ивана Петровича Кононова. Слабое здоровье и необходимость содержать четырех дочерей от разных матерей не позволили ему отправить единственного сына Матвея в мореходные классы. Право на вождение судов его сын получил в 1916 г. благодаря большому опыту плавания на парусных судах между рыболовецкими портами Норвегии, Архангельска и Петербурга, траления немецких мин в первую мировую войну. Матвей Кононов погиб в 1919 г., оставив после себя трех сыновей: Ивана, Александра и Константина. Родословная Петра Кононова кончается на Александре Кононове, побочные же ветви затерялись. Ветви генеалогического древа, от корня Епимаха Кононова, идут по женской линии до известных капитанов: из Нименьгского прихода - капитана первого атомного ледокола «Ленин» Павла Акимовича Пономарева и его брата Героя Социалистического Труда, капитана Северного морского пароходства Ивана Акимовича, из Кушерецкого - океанографа, полярного исследователя Александра Степановича Кучина и др.

После упомянутого выше большого пожара в конце XIX в. Кушерека стала заново отстраиваться. На Горе, в Верховье и Крюке ставились новые дома и хозяйственные постройки. По заведенной исстари традиции старостой избрали Ивана Калинина, из почетных граждан - шкиперов по возрасту, закончивших вождение судов. Среди других поморских приходов заново расцветал Кушерецкий. Были построены две водяные и ветряная мельницы, магазея - склад для запаса продовольственных и хозяйственных товаров. Для изготовления металлических деталей для строящихся судов открылись четыре кузницы. Интересно отметить, что на географических картах Западной Европы довоенного времени, Кушерека отмечалась на берегу Онежского залива Белого моря как географическая и экономическая точка. О значении Кушереки как торгово-экономического центра западной части Онежской губы говорит и тот факт, что до конца двадцатых годов XX столетия здесь, на взморье, находились таможня и казарма для воинского караула. Кушерецкая волость объединяла пять поморских сел: Ворзогоры, Нименьгу, Малошуйку, Унежму и Кушереку. В 1894 году в центре волости - Кушереке - насчитывалось 264 тягловых двора, в которых проживали 1517 жителей, из них 666 человек - мужского пола. По численности населения Кушерека стояла в уезде на четвертом месте после Онеги, Чекуева и Турчасова.

Трудные дни для кушерян и населения других поморских сел настали с приходом сплошной коллективизации. Уполномоченные выбрали время, когда все мужчины были далеко на промыслах. Натолкнувшись на несогласие женщин вступать в колхоз, они стали искать виновных. Среди первых репрессированных были священник Павел Титов, бывший судовладелец Михаил Хохлин. Затем начали раскулачивать всех судовладельцев подряд. «А так как больше половины сельчан, - пишет В. В. Киселев (1991),— были заняты рыбным промыслом и имели свои суда, или ходили на них капитанами по найму, то они, естественно, попали в разряд классовых врагов революции» или по общепринятому ярлыку - в разряд «врагов народа». От коллективизации бежали, как от страшной чумы, «бросая дома, скот, засеянные поля. Началось массовое переселение на побережье Кольского полуострова. В итоге в 1932 г. в Кушереке осталась четвертая часть населения» - (А. Кононов, 1996). Выше было сказано, что после гибели Матвея Кононова осталось три сына: Иван, Александр и Константин. В неопубликованной автобиографии Александр Кононов пишет: «У матери, Татьяны Михайловны, осталось на руках три малолетних сына в возрасте от одного до восьми лет. Чтобы содержать семью, мать и сестра отца пахали землю, сеяли ячмень, сажали картофель, заготовляли сено, держали скотину, ловили рыбу, выполняли всю мужскую работу. В семь лет я пошел в школу, с девяти, чтобы прокормиться, уходил с рыбаками в Баренцево море на лов рыбы, в основном трески. Когда началась коллективизация, мать отказалась вступить в колхоз, оставила колхозу свое хозяйство: дом, лошадь, корову, овец, засеянные поля, и в мае 1930 года, забрав детей, уехала в Мурманск».

В 1931 г. по распоряжению из уезда была закрыта церковь Вознесения Христа - архитектурный памятник деревянного зодчества. В 70-х годах центральную часть церкви и колокольню в разобранном виде перевезли в Архангельский государственный музей деревянного зодчества в деревню Малые Корелы - на родную землю Епимаха Кононова. С гордостью Александр Матвеевич Кононов называет имена своих родственников, связавших свою жизнь с северными морями: Иосифа Георгиевича Кононова, именем которого названа улица на Фактории в Архангельске, и Петра Иосифовича, чьим именем названа улица в Мурманске. «Капитан Кононов» - так назван один из современных тральщиков Архангельского тралового флота, добывающих рыбу в водах Атлантики. Память о Кушерецких мореходах, внесших большой вклад в дело отечественного мореплавания, увековечена на мемориальной доске перед входом в Онежский морской порт. Среди знаменитых капитанов отмечены участники героических трансатлантических конвоев 1941—1944 гг.: Федор Дмитриевич Панфилов и его брат Степан Дмитриевич, Павел Иосифович Бурмакин. Имена капитанов Ф. Д. Панфилова и П. И. Бурмакина также живут в названиях пароходов: «Капитан Панфилов» и «Капитан Бурмакин».

Уходят в небытие гребные и парусные суда. Но светлая память о поморских корабелах и мореходах должна навсегда сохраниться в анналах отечественного мореплавания.

Архангельский центр Русского Географического общества РАН.

ЕВРОПЕЙСКИЙ СЕВЕР РОССИИ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕ Материалы Международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня учреждения Архангельского общества изучения Русского Севера, Архангельск, 1999.

В. И. Кашин