Я в отпуске. Просмотрел свои дневники и очень огорчён: чернила выцвели, листы повыпадали. Решил переписать. Жаль, что многие дневники не сохранились. В отцовском доме во время войны был штаб ВВС. Тетради-дневники и путевые заметки изорваны, что-то пропало совсем. Из того времени, записи которого исчезли, запишу всё по возможности в хронологическом порядке. А то, что хорошо сохранилось, просто перепишу. Конечно, дневник этот будет неполным. Ведь сейчас, через двадцать с лишним лет, я не смогу восстановить в своей памяти, взволновавшие меня когда-то краски природы. Вначале я запишу то, что было до 1938 года.

Родился я 13 сентября 1920 года в д. Баландино Ленинградской области, Лодейнопольского р-на. А детство до школьных лет прошло в д. Мудьюга. Помню своего первого друга Петю Носкова. Он погиб в Отечественную. Помню его мать, их дом. Я почти все время проводил у него. Мои родители и сестра в это время жили в городе, а меня хотели взять попозже, когда будет перевезен дом.

1928 год. Пошел в школу.

1930 год. Я живу в Онеге в мудьюжском доме со своими родителями. Помню первое знакомство с музеем. Была зима, я ходил в кружки Детской технической станции, директором которой был Богданов Фёдор Дмитриевич. Я увлекался фотокружком, посещал механический, авиамодельный, столярный. Фотокружок вёл директор музея Николай Александрович Наконечный. Музей располагался в верхнем этаже собора, а ДТС - внизу. Так я частенько заглядывал в музей, интересовался его экспонатами, К этому времени (34-35 гг.) при музее был организован кружок Юных туристов. Постепенно остальные кружки я забросил и. увлекся кружком «Юный натуралист». В основном там занимались фенологическими наблюдениями в окрестностях Онеги. Трудно переоценить влияние на меня директора музея, который и руководил этим кружком. Была, помню, целая программа работы по изучению флоры и фауны окрестностей г. Онеги. Собирали гербарий. Эта работа поглотила меня с головой. Я крепко подружился с Николаем Александровичем Наконечным. Помню, мы даже держали связь с московской туристической детской станцией.

Лето 1934 года прошло в походах по окрестностям Онеги. Собрали богатый материал по флоре и фауне Онеги. Вечерами не вылезали из библиотеки им. Пушкина, читали литературу по ботанике, зоологии и геологии.

В кружок ходили Лёша Вайванцев, Коля Душин, Костя Петров, Вася Душин. Эти ребята и составляли костяк туристов от музея. Вспоминается мне интересный случай. В 1935 году ребята как бы разделились на две группы. То ли ссора была, то ли ещё какая причина. Только я был с Николаем Душиным, а все остальное - отдельно. Николай Александрович - директор музея - тоже оказался в их группе. Думаю, что ребята уговорили его не раскрывать их тайну. А случилось вот что, Я заметил, что мой сосед Лёшка, самый закадычный дружок - вдруг стал исчезать временами. Потом стал просить шурупы на 35 мл, которых у меня не было. А однажды даже вытащил шурупы нужного размера из нашего старого шкафа и заменил их гвоздями. Потом вынул шурупы и из старых сундуков. И я задумался: неспроста это. Поделился своими соображениями с Колей Душиным. А в одно из воскресений, после занятий в фотокружке, я забежал к Николаю Александровичу. И мне показалось, что там, где был алтарь, кто-то или строгает, или пилит. Что за наваждение? Меня это заинтересовало. Я незаметно проник к алтарю и в небольшую щелку увидел... начало каркаса байдарки. Я оцепенел. Мы же собирались делать байдарки вместе, и летом следующего года отправиться в поход по реке.

- Вдруг - скрип двери. Я спрятался за экспонаты и затих. Вышли Лёшка, Костя. Меня не заметили. Посетителей в музее к тому времени уже не было. Вот вышли ребята, потом и Николай Александрович. Музей закрыли. Итак, я в ловушке. Обеденный перерыв - два часа. Какие чувства владели мной? Обида? Если только немного. А главное: я у цели, я один, я должен успеть! Они захотели стать первыми. Попробую и я!

Захожу в алтарь. Вот она - ...байдарка. Что же, хорошо. Но где чертежи? Мне нужно описание работы. Время у меня есть. Действуй, Сашка!

Чертежи я нашел быстро.

... Мысли заработали с лихорадочной быстротой: что делать? Как быть? Эх, черт побрал: скопировать. Но где взять копировку, бумагу? Бумагу нашел, копировки нет. Срисовать? Долго. Не успею. Хоть плачь. Стол за¬крыт. Но вот - ура! В нижнем ящике копировка! Я, кажется, далее закричал от радости. Но быстрее! Хватаю первые листы и, разместившись на полу, начинаю перерисовывать. Работаю быстро, но чётко. Успеваю обвести все чертежи, и частично переписать описание.

В общем, всё успел за эти два счастливые часа. Несмотря на то, что в музее было прохладно, я вспотел, как мышь. Все положил на место, свернул газеты и спрятал под рубаху. Все готово. Ура, Коля, теперь и мы будем делать байдарку!

Но вот послышались шаги и разговор. Поворот ключа в дверях. Я быстро спрятался за ткацкий станок, что стоял недалеко от дверей. По ногам вижу - пришел Николай Александрович, а с ним ещё двое. Сижу, ни жив, ни мертв. Неужели Н. А. сразу же приступит к показу экспонатов? Вот это да, вот тут-то я и влип! Но мне удивительно повезло. Они все прошли в контору Н. А. Ура, сматываюсь понемногу. О, дай мне бог ноги. Улизнул. Не помню, как я был уже в коридоре. Но, увы! Опять голоса: идут Петров и Вайванцев Лёшка. Куда? На чердак без промедления! Ребята прошли «закрыли за собой дверь. Теперь бегу домой. На всякий случай, чтобы не вызвать подозрений, делаю круг и ненадолго захожу обратно.

1936 г.

5 февраля. Мы с Колей идём на лыжах в лес. Погода тихая, снегу много... Солнце сияет. Перед нами задача - заготовить материал для двух шпаншауров. Ходим по лесу в поисках сырых берез. Нашли. Папа уже оттесал березы, принесённые раньше. Отец помогает. Нам не терпится начать строительство, но он говорит, что береза еще сырая.

- Пока оттешем, а когда немного подсохнет, будете строгать и выпиливать.

У отца в подвале стоит верстак, проведён свет. Подвал высокий, и там тепло, чтобы не замерзла картошка. Отец часто что-то мастерил. И мне давал свои инструменты. Я ему тоже помогал, в чём мог. А сегодня он выполнил мой заказ - принес четыре рейки... Уже почти всё было готово. Вот-вот и мы приступим, к строительству байдарки.

Но где будем строить? Решили в сарае, где детали можно подтачивать на верстаке. Ряд деталей байдарки уже сушится под койкой в передней. Отец знает о моём походе за чертежами... И я просил его не выдавать моей тайны.

Возникло некоторое неудобство в том, что стал часто приходить Лёшка. Бывало, сидит он у меня, а Коля выжидает, когда же он уйдет. Я всеми мерами старался от него избавиться. Из школы иногда уйдем вместе, в музее в ДТС занимаемся, а потом расходимся. Я делал вид, что не вижу ничего особенного в его исчезновениях (а он был в числе тех, кто скрыл от меня и от Коли строительство байдарки в Соборе). Для меня тоже наступало тревожное и радостное время: я бежал в сарай. Николай Душин занимался изготовлением шурупов и других материалов. Папа охотно доставал нам то, что было в его силах. Давал деньги, делал сам. Да все приговаривал:

- А будет ли, сынок, от этого толк, от вашей затеи?

18 февраля. Время шло! Нужен брезент, олифа, краска. Коля просит у своего отца. Тот обещает помочь. Вот это да - у нас будет брезент, а вы-то где достанете? Да вот только что с ним делать? То ли горячей олифой пропитать, то ли еще чем? Читал, да забыл, а всё записать не имел возможности.

17 марта 1936 г. День стал длиннее, солнце ярче. Вчера играли в снежки. Уже сосульки образовались... Весна. Занятия идут своим чередом. Помогал Федору Дмитриевичу состругать доски, потом их фуговали, а вечером клеили цветы, щиты. И научил, как делать стольницу к столу, т. е., сделать гопинку и посадить её в столешницу. В общем, хватаю, что можно ваять. Но основная мечта - байдарка. Уже половина марта, а она не готова. Папа всё говорит, что берёза сырая. И он прав.

25 марта 1936 г. Утро морозное. Ясное. К 9 часам собрались у ДСТ. Все на лыжах. Сегодня мы идем по маршруту Онега - Хайнозеро. Тренировка на выносливость, а также с целью фенологических наблюдений. Во главе - Н. А. Наконечный... В летнее время на Хайнозере существовал дом отдыха работников деревообрабатывающей промышленности. Пришли на Хайнозеро в 12-ом часу, сфотографировались. Разожгли костёр, приготовили нехитрый обед, но особенно хорош крепкий чай.

Сегодня, когда я пишу, вернее, переписываю свои старые записи, я как бы вновь переживаю всё то, что было в моём детстве. Даже странно, что чувствую я не только ощущение красоты этого похода, но и усталость, как будто я сегодня, сейчас, а не 26 лет назад, шёл по лесу.

29 апреля 1936 г. Дела, с байдаркой идут полным ходом. Скорее бы кончился учебный год, доделать бы и в путь. А пока надо позаниматься: экзамены. Да и много фенологических наблюдений: весна идёт, только успевай фиксировать всё то, что вокруг происходит.

Май - самая ответственная пора, Сколько забот и тревог. Но даже во время экзаменов мы делали вылазки в лес. А потом опять за учебники. Повторяем вместе: Лёшка Вайванцев, Валя Замятин и я. Мы как бы сами себе устраивали экзамены. Вот и всё. 6 класс закончили.

24 мая 1936 г. Экзамены позади. Теперь можно будет опять заняться подготовкой байдарочного похода вверх по реке Онеге. Все наши работы мы по-прежнему держим в строгом секрете. Мы с Колей возобновили работы. Поскольку мы не знали, что делать с брезентом, то решили рассекретиться.

- Ну что, ребята, уже лето, а у нас не всё готово к походам. У нас дело одно застряло, - начал я и передал слово другу, - Говори, Коля.

Николай сказал, что у нас уже готова байдарка, но только мы не знаем, как быть с брезентом?

Что тут произошло? Удивление. И... недоверие. Ну, конечно, ведь это были только слова. Пошли в сарай - и рты раскрыли... Вот было смеху. Даже Николай Александрович удивился, как же это мы успели все так быстро провернуть. И он сказал только:

- Ну, молодцы, ребята!

Вскоре наша байдарка вышла в пробный рейс на реку. Назвали мы её «Турист».

А теперь попробуем доделать и вторую байдарку.

При спуске байдарки на воду были отец, наш сосед и учитель химии Мирон Степанович.

Надо было видеть ребят; они стояли, убитые горем. Да, они не оказались первыми, Зато мы чувствовали себя героями дня: у нас была байдарка!

Пока была полная вода, мы начали её испытывать. Садились втроем. Тут-то и произошло небольшое событие: ребята нашли для своей, байдарки брезент. Вернее, спёрли. Ниже пристани порта стояла купальня, это рядом с причалом, где раньше стоял мореограф - для автоматической записи прили¬вов и отливов, их высот и уровней колебания. Пришла как-то «Карелия» - с мукой. Муку выгрузили и закрыли добротными кусками брезента. У ребят созрел план похищения. Вечером вышли купаться. Одни отвлекали: сторожиху, другие стояли на шухере...

От Наконечного похищение брезента мы скрыли, Он спрашивал - мы отмалчивались. Сразу же разделали брезент, Готовясь к походу, мы всё обдумали до мелочей. Уже подобрался коллектив участников похода: Наконечный, братья Душины, Вася и Коля, собака Норд и я.

Все необходимое было готово, взяли дома по 20 рублей, да 150 нам выделили для похода.

Всё готово! Еще раз проверили, всё ли взято. Ещё раз просмотрели карту, составили расписание, кто чем будет заниматься, каким будет распорядок дня, распределены дежурства.

14 июля 1936 г. Тёплое, летнее утро. Сегодня не спится, встал в 6 часов утра. Вещи собрали с вечера, а что-то уже находится в музее. Бабушка с мамой испекли подорожников, сварили яиц. Беру с собой папки и планшетки для сушки гербариев и растений. В банку с широким горлышком и притёртой крышкой залил эфир для сбора насекомых. Всё готово, распрощался и пошел к музею. Ребята уже в сборе. Последнее приготовление, мы выносим байдарки к реке. Ребята перенесли вещи. Раз-местили их по байдаркам.

Первый байдарочный.

14 июля 1936 г. 11 часов дня. На берегу много народу. Интересуются брезентовыми байдарками. Наконец расселись, удар веслом - и... путь наш начался. Мама кричит что-то вслед... Я в лодке с Васей Душиным, Николай Александрович - с Колей. С ними же - Норд.

Флаг поднят, вода прибывала, мы с течением воды всё дальше и дальше удалялись от берега. Разделись: жарко, нещадно палит солнце, но кепки оставляем.

Прошли Легашевскую запань. У Анды перетаскиваем байдарки через стрелку запани, плывем дальше. Здесь Онега широка, плывет много леса. Приходится остерегаться топляков.

Вдали показалась деревня Подтайболье - первая колхозная деревня на нашем пути.

Николай Александрович подстрелил двух уток. Нордик моментом сплавал и принёс их на берег. Будет хороший суп.

Немного отдохнули. А то ноги затекли, да и прилив не действует. Теперь придётся плыть, преодолевая встречное течение. Два часа - отдых.

Усталые, закусили быстро портящиеся продукты. Вскипятили на костре первый в нашем походе чай. Аппетит был отменным. Ну, снова в путь.

Течение всё усиливается, грести всё трудней. Порой около валуна ухнешь по самую грудь, и тебя повалит течение, но бечевку не выпускаю, а то течение может мгновенно подхватить байдарку и унести - лови потом... Идем на бичевой посменно. Сначала один правит и отталкивает, затем другой.

Природа меняется, вот уже и местность стала гористой. Берега обрывистые и крутые. Местами сильные оползни - это следствие размыва берегов от паводков.

Последние метры на бичевой. Вот и избушка и желанный берег. Солнце уже зашло за прибрежные горы, По склонам - заросли ивы.

Светло. Как чудесны и прекрасны белые ночи в лесу! Байдарки выгружены и вынесены на берег. Внимательно просматриваем брезент. Ведь завтра нам придется штурмовать пороги. Сможем ли мы преодолеть их за один день?

...Изба оказалась просторной. Но ночевать решили под открытым небом. Благо, комаров нет. Зачем спать в духоте, если можно расположиться у костра?

Я разжигаю костер, вынимаю продукты. Вася и Коля теребят уток, Николай Александрович чистит картошку. Вот и огонь уже горит, весело потрескивают ветки, языки пламени лижут днища котелка и чайника. В ожидании ужина занимаюсь гербарием, заношу записи в дневник.

Особенна какая-то, величественная тишина. Ребята спят - первый день пути позади. Подбросил в костёр веток. Укрыл сползшим одеялом Колю.

Я укладывал в папку между листов собранный в пути материал. Уже погибших в эфире насекомых вынимал из банки пинцетом и ставил на энтомологические булавки в правильный станок. Но вот и готов суп из дичи. Он приправлен лавровым листом и перцем - славный суп, пальчики оближешь. А пшенная каша! Дома такую есть не хотел, а здесь всё мало. Завершили нашу первую трапезу сладким чаем. Как хорошо и весело сидеть у костра! Но Николай Александрович не позволяет засиживаться. Искупались, помылись - и спать

- Утро вечера мудренее.

Я собрал посуду. Сходил за водой для её мытья. С тихим журчанием о прибрежные камни катит река Онега свои воды. Вода чистая. В быстринах реки отражаются отблески облаков. Тишина.

Хорошо! Сижу, и петь хочется. Но, увы - надо охранять сон товарищей. Коротки летние ночи. Времени прошло уже много, а светло. Не успело зайти солнце, как уже занялась заря нового дня. Восток заалел. С первыми лучами солнце окрасило кроны сосен, потянул ветерок.

Природа пробуждается, первыми - птицы. Время - 3 часа утра. Подкидываю дров и бужу Колю Душина, а сам ложусь спать. Уснул моментально. Разбудили меня в 8 .утра. Солнце уже стояло высоко. День был ясный, быстрый.

И всё уже другое. И краски природы, и нет ночной тишины... Куда девалась тишина? Щебетание птиц в зарослях травы, ив и берёз, стрекотание кузнечиков в траве...

Сбегал на речку, искупался. Позавтракали. Съели яйца, хлеб с маслом, чай. И снова - в путь. Тронулись уже в десятом часу. Выспались все хорошо, бодро и весело взялись за бичевую и стали подыматься вверх ближе к порогам.

Смотрю снимок от 15 июля 1936 г. Видна река, я и Коля несём байдарку, Вася - вещи. Одна байдарка уже в воде. На реке видны заломы леса, обсохшие брёвна на берегу реки. Будет работы сплавщикам!

Все готово. В путь!

Заносы леса по берегам. Быстрота течения усиливается, - близко порог. Через трудные перекаты порогов пробираемся исключительно на бичевой, а в заводях идём на веслах. И так метр за метром, в буквальном смысле слова, отвоевываем расстояние у порогов. За весь день мы только подошли к голове порога - так называют здесь самое быстрое и опасное место. До д. Порог осталось шесть километров.

Штурмуем порог. В двух местах мне пришлось даже тащить байдарки по берегу реки, так как путь преграждали большие заломы леса и пройти их нет возможности. В этот день у нас не было дневки, торопились как можно быстрее подойти к самому трудному и опасному пути. Шум порога настолько усилился, что даже разговаривать между собой приходилось криком.

Перекусили на ходу, во время вынужденных остановок. Много времени отнимали гербарии, из-за которых то и дело приходилось лазить по песчано-глинистым оползням высоких отрывистых берегов.

К вечеру подошли к самой головке порога. Еще километровый бросок, а там уже - спокойные воды реки Онеги.

На правой стороне реки уже видна деревня Порог, а на левой - д. Гора. Действительно, гора: отроги ветряного пояса и здесь, образовали мощные горы. Горы эти в большинстве случаев ледникового характера. Основные магматические породы залегают глубоко. Но в самой голове порога проходит кристаллическая плита древних пород. Вечером прошёл небольшой дождик. Настроение экипажа приподнятое. Ведь ещё одно усилие, ещё один бросок - и пороги останутся позади.

Очередной привал сделали пораньше, чтобы побродить по лесу вблизи бивака. День к вечеру испортился. Сплошная облачность. Разводим костер, готовим ужин. Рацион увеличили, так как не обедали. Суп, каша пшённая, картошка в мундире. Пока всё это варилось, Александрович сумел наловить окуней на уху. Уха! А мы и не думали, что в такой страшной быстрине стоит рыба. А про заводи и забыли. Оказывается, клёв был очень хорошим. Чистим рыбу, варим уху. И хотя ужина нам хватило, съели и уху. Не помню, кто-то проговорил, что нас «легче похоронить, чем прокормить». Вот что значит еда на свежем воздухе! Да после такого утомительного и трудного пути.

Тучи сгущались. Быстро поставили палатку, ибо обязанности наши распределены заранее. Во вторую ночь дежурят Н.А. и Вася Душин. Закончив ужин, приготовили место: наложили хвою, нашли остатки старого сена. Нарвали траву и иван-чай. Пахнет хорошо и спать мягко. Мы с Колей уснули быстро.

16 июля 1936 г. Третий день. Свернули палатку - и в путь. Очень быстро подошли к головке порога, но по бичевой подняться нет возможности. Огромные завалы леса. Хаотическое нагромождение на валунах. Приходится из-за этого разгружать байдарки и носить то вещи, то байдарки. Штурм третьего уступа порога закончен. Позади - шумный порог реки и двадцать километров пути.

Наконец-то мы на спокойных водах Онеги. Разместились в байдарках и плывем к деревне Порог, Она рядом, У причала стоит теплоход «Лев Толстой». Наверное, пришёл к пирсу совсем недавно. Груз, почта, пассажиры с узлами. На нас сразу же обратили внимание с парохода .

- Вы куда, откуда? - посыпались вопросы.

Деревню Порог я знаю. Одно время гостил здесь у старушки Таисьи Михайловны. Это старшая сестра моей бабушки. Захотелось и сейчас зайти к ней. Были б там и самовар, и деревенские шаньги и житная каша.

Сбегал к ней, договорился.

- Что же это за байдалки у вас? - переспрашивала Таисья Михайловна. Я объяснял.

- Всё равно не понимаю. Баркас - знаю, лодку - знаю, а байдалки...

Приплыли мы по речке Вонгуда к дому Таисьи Михайловны:

- Шура, так это и есть - ваши байдалки, - покачала она головой. - Вот беда-то, неужели на таких скорлупках люди ездят? Как это тебя отец-то с матерью пустили?

Предложил я Михайловне прокатить её по речке Вонгуда.

- Да что ты, бог сохрани, - всплеснула руками старушка.

А сельские ребята не зевали: прокати да прокати. Согласились, насадили в байдарки, сколько влезло, и поплыли в кильватере друг за другом.

От желающих не было отбоя. Спасла нас Михайловна.

- Ну, вот что, - сказала она решительно, - от ребят отбоя не будет. Устали они, хватит. Несите-ка свои лодки в сарай, да идёмте чай пить, а то я уже два раза самовар разогревала.

После чая и беседы с хозяйкой, мы ушли спать на сеновал - на горницу не согласились.

Сходили в магазин, закупили продуктов на ближайшие дни. Маршрут наш - до Карельского. В сельском клубе посмотрели на танцы молодёжи. Там плясали русскую кадриль, изредка - фокстрот, а вальса вообще не было, И тут нас удивил Коля Душин - взял гармонь и стал играть... Долго не расходились из клуба, до полуночи танцевали.

Так закончился третий день пути.

17 июля 1936 года. Погода сильно изменилась. Ветер повернул к. северу. Ночью прошёл небольшой дождик. Вдали слышались раскаты грома: быть грозе. Закусили хорошо. Досыта напились молока. Довольны ребята гостеприимством Таисьи Михайловны. И хотя намечался дождь, мы отправляемся в путь. Туристы должны переносить любые погодные тяготы. Снова в пути. Жалеем только о том, что не приходится загорать, хотя мы уже все чёрные, как негры. Только мы отплыли от Порога, как начался дождь. Усилился ветер. По реке заходили волны с барашками. Мочило нас не столько дождем, сколько брызгами, которые летели от форштебня байдарки. Поставили паруса. Но ветер всё усиливался. Волны заглядывали прямо в байдарку, поэтому решили переждать. Норд первым выскочил из байдарки. Быстро, ставим палатку, байдарки опрокидываем вверх килем. Резкий удар грома, молния, но мы уже в палатке. Последним влетает Норд, обдав нас брызгами дождя.

Дождь всё усиливался, по палатке заколотили крупные капли. Стало темно. За сплошной завесой дождя почти не виден противоположный берег. Сильный ветер приземлил кусты ивняка, травы. Было ощущение, что луга скошены. Скаты палатки дрожали под напором дождя и ветра. Казалось, что этому буйству природы не будет конца. Но грозовые разряды стали слышны всё реже и реже, утих ветер, только дождь все лил и лил.

Выяснилось, сколь невыгодное место для палатки мы выбрали - с лугов потекла вода - и прямо в палатку, которая оказалась в небольшой ложбине.

Прошёл и дождь. Показалось солнышко. Стало светло и тепло. Одежда на нас была влажной, ветер стих, кругом - полный штиль, ни одна веточка не шелохнется, Луга как будто курились. Воздух стал свеж и приятен. Стало легче дышать.

- Что же, ребята, давайте сварим обед, - предложил Н.А.

Коля взял топор и пошёл за дровами. Вдруг слышим зовёт. Подбегаем и видим, что ударом молнии разорвало сухое дерево буквально на щепки - готовые дрова.

Постепенно травы, поваленные потоками дождя и ветра, выправились, затрещали кузнечики, начали свою перекличку пернатые певцы. Природа ожила, радуясь солнцу.

Говорят, что у нас на севере природа суровая. Но, по-моему, под солнцем всё красиво.

Поели, легли спать. Разбудили комары. Как они всё портят!

Быстро собрались и поплыли дальше, вверх по реке Онеге. Берега реки невысокие, глинистые, песчаные, По берегам - луга. Приятно вдыхать аромат цветов. Грести уже, привыкли - нет прежней усталости в руках, не ноет спина. Вот что значит тренировка! Тренировать надо силу воли - тогда любая цель, любое препятствие будет по плечу: восстановить силы поможет далее кратковременный отдых.

К вечеру показались боны через всю реку. Значит, мы уже поднялись до Нерюги, В этом месте река перегорожена бонами от берега до берега, полностью загружена запань.

Когда до обводного канала оставалось с полкилометра, раздался гудок парохода, идущего сверху. Пароход вышел из канала в реку, и вскоре мы повстречались. В знак, приветствия подняли вёсла и махнули флажком. Долго махали мы вслед пароходу. Назывался он «Ковалев».

Вот и канал, вернее, канава. На образовавшемся от обводного канала островке стоят два домика и сарай, В домах этих живут сплавщики - как сезонные, так и постоянные рабочие Нерюжской запани. Название - от реки, впадающей в Онегу. Вода в канале значительно отличается от воды в самой реке. Вода в Нерюге течёт по болотам, отчего имеет красноватый оттенок. И вкус её характерен для рек заболоченной местности. Здесь, в Нерюге, мы и решили заночевать. А завтра - Карельское...

18 июля 1936 г. Уговорив нас лечь спать в избе, хозяева устроили нам поистине бессонную ночь. Нас закусали клопы! Встали в 4 утра и больше не ложились. Было смешно, что остальные спали, как убитые.

Но стоило нам сесть в байдарку и начать грести, как недосыпание дало о себе знать. Ласкающий ветерок, теплые лучи солнца, всплеск весел и журчание воды под штебнем байдарки действовали убаюкивающе. Мы невольно завидовали выспавшемуся на свежем воздухе Норду. Решили пристать к берегу. Поставили палатку и уснули мертвым сном. Дежурил одни Норд.

Разбудил нас его лай. Оказывается, вдали показался пароход. Первое, что бросилось в глаза, - много леса. Все мы сразу же подумали о том, как тяжело будет подниматься вверх по реке среди этих бревен. Перекусили консервами и двинулись в путь.

Ветер попутный, идём под парусами. Сегодня плыть - хорошо. Время от времени выходим на берег, чтобы пополнить свои коллекции.

...За поворотом реки слева - Карельское, так называемая малая сторона. Последние десятки метров до деревни идём на веслах. Первыми нас встречают ребятишки. Где-то слышно стрекотание сенокосилок, пофыркивание лошадей, покрикивание погонщиков.

Берега скошены, приятный пряный запах подсыхающего сена. К этому запаху примешивается дым от берёзовых дров. Наконец байдарки вонзаются в глинистые берега.

Мы у цели. Закончен первый пробный поход на байдарках. Остановились у родных Коли Душина. Посетили колхозный клуб. Коля от души поплясал и поиграл на гармошке. Надо отдать ему должное: был он по-настоящему талантлив, играл безукоризненно. С его игрой танцы стали веселее, пошла кадриль... Домой пришли поздно. А Николай Александрович в клуб не ходил - отсыпался.

Молодежи в Карельском значительно меньше, чем на Пороге. На вечере в клубе я встретил и своих родных.

19 июля 1936 года. Весь следующий день бродим по окрестностям Карельского. Погода жаркая. Места заболоченные, много оводов. Отплываем с таким расчетом, чтобы ночевать в Пороге.

Обратно плыть легче по течению реки, да и ветерок сопутствует. Идём под парусами. Возле канала - много леса. Плывем стоя, то и дело отталкиваем бревна. Небольшое усилие - и мы выплываем в чистые воды Онеги. Вечером были в Пороге. Доплыли за 4 часа. Остановились у вокзала речного пароходства. Ночевали у Михаила Андреевича Круглова.

20 июля 1936 года. Утро. Время раннее, нет и 8 часов. Выспались, настроение бодрое. В 7 выстраиваемся в кильватере. У причала - тихое течение, ниже - всё быстрее и быстрее. Байдарки наши втиснулись в быстрые струи. Грести почти не приходилось - байдарку буквально несёт. Первая половина этого пути пройдена в грохоте воды и брызгах пены. Быстро мчат нас воды порога. Так мы добрались до д. Подтайболье. Спуск в пороги прошёл благополучно.

(На этом записи о первом пробном походе на байдарках кончаются).

Дневник А.Н. Полякова / Советская Онега 13.11.1990 – 11.12.1990

Оригинал дневниковых записей А.П. Полякова, находится в Онежском историко-мемориальном музее, полную авторскую версию вы можете прочитать по ссылке:

http://www.onegaonline.ru/html/dz2/polakov/#

А.П. Поляков