Наверное, характер бойца и сила воли у нашей Любы формировались в те годы, когда она с Поньги ежедневно с первого сентября и до первого июня в любую погоду, мороз и метель, в сильный ветер, по льду и на пароходе или лодке, через Легашевскую, или, напрямик, спешила в школу. Не все её одногодки смогли выдержать такое, Люба же успешно закончила 10 классов.

Шла война, и по вечерам после трудового дня она шла в стрелковый кружок Осоавиахима, училась поражать цель. Результаты были неплохими, и Любу направили в Центральную женскую снайперскую школу под Москву, организованную ЦК ВЛКСМ. Учения строевые и стрелковые, умение окапываться, составлять снайперские ориентирные карты, политические занятия… Вчерашние десятиклассницы, только что вступившие в жизнь, не жалея себя, готовились к ратному труду. Их отцом-наставником был начальник школы полковник Н.В. Пронин, а матерью – его заместитель по политической части Е.Н. Никифорова. Их суровость, требовательность не казались девушкам чем-то необычным – время было военное.

По окончанию школы Люба с группой девушек прибыла на Белорусский фронт, который готовился к большому наступлению. Снайперы каждый день с рассветом уходили на передний край, окапывались в ячейке, замаскировались и вели наблюдение за противником. Ближе снайперов в то время к врагу никого нет, в 800 метрах неприятельская траншея. В оптический прицел винтовки всё хорошо видно…

Не сразу, не в первый день открыла Люба свой боевой счёт. Всего же за войну она убила больше тридцати фашистов. Теперь, когда давно уже прошла война, Люба вспоминает трубную солдатскую службу как обыкновенную работу. Война – нелёгкое дело, тем более для девушек. Но Родина одела их в солдатскую форму, доверила оружие, и они считали своей обязанностью выполнить боевой приказ.

Перед ними был враг, жестокий и беспощадный, принесший смерть и разрушения, горе в каждую советскую семью, и они понимали, что каждый убитый ими фашист – это шаг к победе. Она участвовала в освобождении многих городов, её грудь украсили медали «За Отвагу», «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина». Фамилию Любови Михайловны можно было найти на рейхстаге, где она расписалась в дни Победы. Потом демобилизовалась, приехала в родной город у Белого моря.

Здесь встретила и навсегда связала свою жизнь с военным фельдшером, кстати, воевавшим на одном с ней фронте, Петром Ивановичем Наумовым.

Мирное время… Работа, воспитание младшего брата Вити, своих детей – Витюши и Леночки. В семейном кругу изредка доставала фронтовые фотографии, вспоминала боевую юность.

Как-то получила приглашение на традиционную встречу снайперов – встретилась с подругами. Появились новые фотографии. Вот женщины-ветераны несут и возлагают большой венок к мавзолею В.И. Ленина, вот они на лестнице Центрального Дома Советской Армии, на открытии мемориальной доски у Центральной комсомольской школы в Вишняках, где когда-то была их снайперская школа, среди красных следопытов 73-й московской школы, 89-й школы-интерната. К праздникам приходят поздравления от боевых подруг и совета ветеранов, от красных следопытов. Они навевают воспоминания.

И вот уже растёт внучка. А бабушка Люба всё такая же энергичная, быстрая, стремительная, скромная. Как в детстве и юности спешит она после нелёгкого трудового дня в тот же маленький домик, в котором всегда образцовая чистота и порядок.

Она смущена нашим вниманием, старается предупредить наши дотошные расспросы. У неё сегодня партийное собрание, и мы вместе идём по замёрзшей реке в город, продолжая начатый разговор.

Как-то в Ленинграде, когда ездила к дочери Лене, зашла в тир. Первым же выстрелом попала в вертящуюся мельницу. Кто-то из посетителей с завистью сказал: «Вот это стрелок!»

Наверняка не дрогнет рука у нашей Любы, если снова придётся взяться за винтовку. Пусть знают это все те, кто ещё мечтает о нашей земле.

Е. Михайлова

Советская Онега / №29 / 07.03.1972.

Она родилась в Онеге. 10 классов закончила, когда по нашей стране шагали фашистские оккупанты. Успев немного поработать инспектором бюджета в горфинотделе, Любовь Манакова попросилась на фронт...

Сегодня Любови Михайловне Наумовой за 80 лет. С ней беседуем в её доме на Поньге. Просматривая старые фотографии, участница Великой Отечественной войны рассказывает:

- Меня призвали в армию в марте 1943 года. Сначала нас - 30 девушек - отправили на пересылочный пункт в Архангельск. Там после медицинского обследования десять человек комиссовали, а остальных отправили в Москву.

В столице вновь тщательное медобследование - и меня, и Любу Воробьеву (её уже нет в живых) направили в снайперскую школу, которая находилась на станции Силикатная под Подольском Московской области. Здесь нас и обучили тому, что положено уметь солдату. Ходили в брюках, гимнастёрках, кирзовых сапогах...

Строевая подготовка каждый день была, а ещё за шесть километров ходили на стрельбище. Лето. Жарища. Отстреляемся полдня и обратно еле - еле бредём. А командир командует: «Запевай!». А никто не поёт. Он: «Бегом!». Бежим, еле дышим. Потом снова команда: «Запевай!». Приходится петь.

Так и учились с апреля по октябрь 1943 года, до отправки на первый Белорусский фронт. Тогда им командовал Рокоссовский, а когда перешли в наступление, то уже Жуков.

Когда мы приехали в войска, фронт стоял в обороне. И никаких боев. Затишье перед наступлением... А оно началось 15 января 1944 года. Сначала была артподготовка. Такая, что тряслась вся земля. Это было в Польше. Сегодня уж и не помню, в каком поселке мы жили в землянке. А 20 января наши войска взяли Варшаву...

И вот мы в столице Польши. Солдаты есть солдаты. Ребята забрались в продовольственный склад, и целую машину набрали всякой вкуснятины: окорочков, вина и многого другого. У нас же были лишь сухарики и консервы. Накормили нас от души.

Что сказать о Варшаве? Она была вся разбомблена. Сплошь руины. Другого, честно говоря, мы ничего и не увидели. Проехали на машине, я и не запомнила.

И снова наступление. И так всё дальше и дальше до Германии. Только с третьего раза удалось форсировать Одер. Но перед этим были сильные бои. Очень многих друзей потеряли. В нашем 217-м полку трёх лейтенантов - командиров взводов убило. Молодые, такие хорошие парни были...

Перед форсированием Одера шел сильный дождь. Командир приказал нам перед боем окопать танки. Ночь. Сыро. Но приказ есть приказ. И вот мы, тринадцать снайперов и шесть санитаров, пошли на передовую. В первой траншее солдаты стояли. Подошли к танкам, а они - вон какие большие! Нам же, маленькими лопатками, надо было их землёй закидать. А земля то с камнями. Мы за дело. И вдруг слышим немецкую речь. Одна из девчонок и говорит: «Немцы на нас идут». Мы испугались и подрапали. Добежали до траншеи. Солдаты нам: «Что, пехота, драпаем?». Командир нас обратно отправил. Просто ветер был в нашу сторону, вот мы и услышали немецкую речь. К пяти или шести часам утра приказ мы выполнили. Нам, снайперам, благодарность за это объявили.

- И где вы закончили войну?

- Обойдя Берлин стороной, мы 1 мая оказались в Бранденбурге. Знаменитые Бранденбургские ворота видела. А 8 мая к нам прибежали разведчики и сообщили, что война кончилась. Мол, подписан акт о капитуляции.

День был солнечный, жаркий. А мы в тёплом обмундировании. Трава на лужайке зелёная. Мы на ней и расположились. Победа! Наш командир взвода снайперов вместе с медбратом на повозке сидели. И вдруг разорвалась мина. Нашего командира прямо на наших глазах убило. Здесь на лужайке мы его и схоронили... А война для нас закончилась на Эльбе.

Берлин нам показали, когда мы возвращались домой. Тоже одни развалины увидели. Не на что было смотреть. Пожалуй, только на надписи, которые наши солдаты оставили на руинах. Кстати, ребята, которые водрузили знамя на Рейхстаге, были из нашего 217-го полка 47-й армии.

- Долго ли Вы пробыли в Германии?

- Так как военных было много, то нас отправляли по очереди. Сначала машинистов, затем шоферов... Тех специальностей, в которых нуждалась страна. Нас же выпроводили в августе 1945 года. Домой я попала в свой день рождения - 8 августа. Везли нас в вагонах через Польшу, затем по России до Ярославля.

- Вы снайпер, стреляли хорошо?

- Отлично. Я после войны долго ходила в кружок при ОСОАВИАХИМе.

- А счет убитым на войне фашистам вели?

- Каждый убитый враг записывался в красноармейскую книжку. Засчитывались только те, кто был убит не во время наступления, например, немец пробежал, я выстрелила, он упал. Надо, чтобы это видел второй человек. Официально на моем счету 37 убитых фашистов.

- Смерть Вам приходилось видеть ежедневно, Вы теряли друзей, однополчан. Имели ранения сами?

- В Германии, в лесу, во время рытья ячеек, вдруг раздался хлопок. Мина! Меня сильно оглушило, а мою подругу ранило в плечо и шею. В блиндаже солдат перебинтовал подругу, и её отправили в госпиталь. Я же три дня воевала глухая, ничего не слышала.

- У Вас много наград...

- Вот эта медаль «За отвагу», эти - «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией». Орден «Отечественной войны» мне позже вручили. А это юбилейные медали. Есть и за трудовую доблесть.

- Как сложилась Ваша жизнь после войны? Я Вас помню как заведующую столовой на Поньге.

- Возвратившись домой, три года вновь работала в горфинотделе. Вышла замуж за Петра Наумова. Уехали с ним в Рязань, но возвратились обратно. В 1949 году мужа, он фельдшер, отправили работать в Калгачиху. Два года там прожили. Вернулись в Онегу. Я поступила в общепит, где работала буфетчицей, заведующей столовой на Поньге до выхода на пенсию.

Дочь живет в Санкт-Петербурге, была недавно дома, сейчас уехала оформлять пенсию. Сын живет в Северодвинске. Часто приезжает, надо же мне помогать по хозяйству. Супруга нет уже восемь лет. Возраст у меня большой, поэтому за мной ухаживает и социальный работник.

- Но в огороде летом сами управляетесь? Вот рассада проклюнулась, гладиолусы готовы к посадке...

- Да, сажаем, кроме картофеля, огурцы, помидоры, морковь, свеклу, цветы ...

- Часто после войны встречались с однополчанами? Переписываетесь?

- Вы посмотрите на фото. Вот мы встречались в Москве на десятилетие Победы. А вот фото 65-го года, 75-го. В последний раз встречались на 40-летие Победы. Возраст. Болезни. Многих уже нет в живых. А вот здесь мы на вечере выпускников Центральной школы снайперов в 1967 году.

Кстати, после наша школа стала называться Высшей комсомольской. Смотрите, мы с неграми на снимке. В музее Красной Армии есть наше снайперское знамя. А на этом снимке мы на могиле Зои Космодемьянской...

- А это что за снимок?

- Это мой дядя, мастер Путиловского завода Иван Матвеевич Манаков. Тогда ему было 40 лет. Мне сейчас 80. Значит, фотографии более 100 лет. Я их на чердаке дома нашла.

Одну фотографию управляющего завода №34 Константина Константиновича Башмакова, расстрелянного на Мхах в Архангельске большевиками, я передала краеведу Виктору Киселеву. Моя бабушка работала кухаркой у Башмакова. Говорили, что вкусно готовила.

Продолжаю переписываться со своими однополчанами Любой Горбуновой из Ульяновска и Машей Хаврониной из Саранска. Поздравляем друг друга с праздниками, не забываем...

С. Горбунов

Онега / №42 / 13.04.2004.