*

Вслед за Октябрьскими событиями в Петрограде, началось победоносное шествие социалистической революции по всей России. Мне десятилетнему мальчишке, довелось быть свидетелем установления Советской власти в нашей глухой деревушке Карамино.

Особенно запечатлелась в памяти первая демонстрация: пятеро солдат-фронтовиков, только что вернувшихся с полей сражений, с красным флагом идут по главной улице деревни и во весь голос поют революционные песни. Мы, стайка мальчишек, которая всё время увеличивается, бежим сзади, привлечённые, невиданным доселе событием. Взрослые, правда, пока не присоединяются, но почти, все с удивлением смотрят на демонстрацию из окон изб.

Вслед за первым событием последовали другие, не менее интересные. И организаторами их были всё те же солдаты-фронтовики. Они проводили собрания, устраивали различные диспуты. Кстати, на собраниях велись жаркие, до поздней ночи, споры, в которых принимало участие всё взрослое население. Обсуждались вопросы о переделе, земли, о закрытии часовен, о постройке школы.

Собирались жители деревни сначала в разных домах, а затем организаторы договорились с одинокой старушкой Козловой Евдокией Андреевной и её избу превратили в место для проведения всех общественных мероприятий. Здесь была оборудована небольшая сценка, расставлены скамейки, а перед входом повешена вывеска - «Изба-читальня».

В общем, жизнь в деревне закипела по-новому, и пошла по округе о ней слава как о большевистской.

Всю эту кипучую жизнь прервала иностранная интервенция. Наша деревня оказалась между двумя фронтами: в Усть-Коже - белые, а в Мудьюге - красные. Девять деревенских мужиков ушли к красным, а А.О. Третьяков и И.Е. Фомин даже с семьями. Да и было отчего, так как прошёл слух, что деревню собирается навестить «волчья сотня» белых, которая расстреливает большевиков и им сочувствующих. Тревожно зажила деревенька: огней вечером не зажигали, ребятишки не выходили из изб.

К счастью, всё обошлось. Правда, белые выпустили из орудий три снаряда, но они до Карамино не долетели, разорвались в реке метрах в 200 от деревни. Да и расстрелять никого не успехи - помешал переворот в 5-м Северном полку.

После интервенции в деревню вернулись те, кто уходил на борьбу с белыми. Работа по переустройству жизни закипела с новой силой. Был проведён передел земли, в помещении новой часовни открыли магазин, а из старой, сделали склад. Всей деревней построили начальную школу. Кстати строили без всякой оплаты. Активными строителями и руководителями стройки были Михаил Матвеевич Фомин и Лаврентий Кузьмич Сибирцев. Здание этой школы позднее перевезли в Усть-Кожу.

Вновь оживилась работа в избе-читальне. Здесь проходили собрания, читались лекции, ставились спектакли, проводились читки газет. Часто к нам приезжали партийные и советские работники района, и люди с удовольствием шли на их лекции. Газеты: «Беднота», «Волна»; журналы: «Сам себе агроном», «Крокодил» зачитывались до дыр. Как правило, вокруг прочитанного шёл обмен мнениями, иногда споры принимали бурный характер.

Всё это не могло не сказаться на отношении людей друг к другу, работе, к земле. Если раньше об окучке картофеля и понятия не имели, то теперь многие переняли опыт других районов. На полях появились участки пшеницы, белого гороха, а на грядках около домов нередко можно было увидеть и шляпы подсолнухов. А ведь они раньше в деревне не культивировались.

В общем, жизнь менялась буквально на глазах.

Кто они первые коммунисты, расшевелившие деревню? Это организатор партийной ячейки в Карамино, фронтовик, красный партизан, позднее один из создателей Кожеозерской коммуны, первый красный директор лесозавода №32 Андрей Осипович Третьяков. Это участник революционных событий в Петрограде, матрос-балтиец, красный партизан Трофим Яковлевич Хаустов. Это секретарь партийной ячейки в Карамино, участник революции в Петрограде, красный партизан Иван Ефремович Фомин. Это фронтовик первой империалистической войны, доброволец Красной Армии, узник острова смерти – Мудьюг, Андрей Яковлевич Щекотов. Это член Кожеозерской коммуны Михаил Петрович Козлов.

С.П. Третьяков, И.Г. Козлов, О.Т. Олуферов не были коммунистами и организаторами, но активно участвовали во всех мероприятиях по перестройке деревни.

Советская Онега, №23. 21.02.1981.

Н.П. Фомин